– Возможно, Тейлору было просто лень.
– Я уже думала об этом. – Пауза. – Он заявил, что всегда мечтал стать полицейским, и мне кажется, он сказал это потому, что хотел выглядеть в моих глазах надежным и профессиональным работником. А не ленивым сукиным сыном, который ничего не делает и только штаны просиживает. Но если дело в этом и он не гнался за Симмонсом в день исчезновения его девушки, зачем ему понадобилось гнаться за ним два дня назад? К чему теперь вся эта суматоха? Так что, если хочешь помочь мне, найди причину, потому что я совсем запуталась.
Но у Сэма тоже не было ответов на эти вопросы.
– Записи с камер наблюдения! – воскликнула она, обращаясь к самой себе, и щелкнула пальцами. – Он видел записи. И конечно, знает, как выглядит Симмонс. Но какова вероятность того, что он заметил бы Симмонса в гипермаркете во второй раз? Эта вероятность ничтожно мала. И вот он выбегает из здания, и с тех пор его никто не видел. А Симмонс теперь не берет трубку. Тейлор, несомненно, имеет к этому отношение, я в этом не сомневаюсь.
Она снова набрала номер Джона Симмонса. Еще одна попытка.
Голосовая почта.
Марион Симмонс жила одна. Это оказалась пожилая леди семидесяти восьми лет. Ее химическая завивка выглядела безупречно, и во время разговора она то и дело касалась тугих завитков, с гордостью или с волнением, Нельсен не могла сказать точно. Она держала чашку с кофе, ее руки слегка дрожали, и казалось, блюдечко вот-вот упадет с ее коленей.
Возможно, Джон Симмонс побывал здесь, возможно, Марион знала нечто важное и могла помочь им найти Джона или Мишель Китинг.
Марион Симмонс радостно приветствовала Нельсен и Сэма. И даже когда они сообщили, что ее сына подозревают в совершении преступления, ее улыбка осталась такой же лучезарной. Казалось, она слышала слова, но не воспринимала до конца их смысл. А возможно, старушке просто нужна была компания.
– Мой Джон – хороший мальчик, – в четвертый раз за несколько минут произнесла она. – Он скоро приедет ко мне в гости. Понимаете, у него слишком много работы. Сюда далеко ехать, а у него совсем нет времени, но на днях он звонил и сказал, что скоро приедет.
– А когда это было?
– О, чуть меньше недели назад. Он сказал, что хочет познакомить меня со своей девушкой. Он сказал: «Мама, вы уже встречались с ней». О, как же ее имя? Джейн или как-то в этом роде.
– Дженни, – подсказала Нельсен.
– Точно так, дорогая. Дженни. «Она красавица», – сказал он. И заявил, что мы с ней уже встречались. Но я сказала, что мы с ней не знакомы.
– И вы действительно никогда не видели эту Дженни?
– Нет, милая. Он порой такой забывчивый, мой Джон. Похож на меня. – Она усмехнулась. – Иногда я забываю, приезжал он или нет. Но я рада, если у него действительно появилась девушка. Это пойдет ему на пользу. Он так долго был один.
Нельсен не могла заставить себя рассказать Марион Симмонс, что девушка ее сына, которую он любил, возможно, мертва или же – всего лишь порождение невероятно активного и опасного воображения ее сына.
– И как долго он был один?
– О, я точно не помню, милая. С последней девушкой он встречался около трех лет назад. Как же ее звали? – Она задумчиво взглянула на стену. – Фиона, вот как ее звали. Фиона Реддинг. Пишется, как название города, только произносится по-другому. Он хотел на ней жениться.
– А у вас, случайно, нет номера ее телефона?
– Нет, милая. Но я помню ее адрес. – Марион Симмонс с гордостью называет по памяти название улицы и номер дома. – Но не знаю, живет ли она там сейчас.
– Как нам найти вашего сына, миссис Симмонс? Его нет дома, он не отвечает на звонки, и мы беспокоимся за него.
– О, – воскликнула пожилая леди, беспечно взмахнув рукой, – не стоит беспокоиться за моего Джона. Он может сам о себе позаботиться. С ним никогда не случается ничего плохого, когда он отправляется в свои путешествия.
– Путешествия?
– Да, для него вполне нормально время от времени куда-нибудь уезжать.
– А куда он обычно отправляется, когда время от времени уезжает?
– О, он никогда не рассказывает. Мой Джон – очень скрытный мальчик. Но это случается очень часто с тех пор, как он стал взрослым.
– Как же вы связываетесь с ним, когда он уезжает неизвестно куда?
Пожилая леди захихикала.
– О нет, я не связываюсь с ним, Джон всегда сам мне звонит, не важно, дома он или в отъезде. Ему так больше нравится.
Когда Нельсен и Сэм встали и уже собрались уходить, Марион Симмонс добавила:
– Конечно, когда он уезжает надолго, то после всегда гостит у меня несколько дней. Мой сын очень заботливый и внимательный. Он не хочет, чтобы я чувствовала себя брошенной, и остается, чтобы напомнить, что любит меня, чтобы компенсировать мне то время, на протяжении которого его не было рядом. Он ничего мне не говорил об этом, но я думаю, что дело именно в этом. – Марион Симмонс погрузилась в глубокие раздумья. – А эта Джейн, какая она, вы видели ее? Она хорошенькая?
– Дженни, – поправила ее Нельсен. – Дженни Майклз. Да, у меня есть ее фотография. Не хотите взглянуть.
– О да, пожалуйста. – Марион Симмонс тут же оживляется. Нельсен достает фотографию из кармана, ту самую, что распечатала из фотоальбома в телефоне Джона Симмонса. Марион Симмонс взяла фотографию и принялась внимательно ее рассматривать. – Какая красивая девушка! О, они с Джоном будут очень счастливы.
Нельсен уже не в первый раз осознала, что Марион Симмонс на самом деле совершенно не обращает внимания на то, что ей говорят. И сомневалась, что можно доверять тому, что они услышали от пожилой леди.
Сэм не обратил внимания на ее слова и, глубоко вздохнув, всем своим видом дал понять, что собирается вступить в разговор, но Нельсен взглядом показала ему, чтобы он помолчал. Она быстро коснулась руки Сэма и спросила: «Джон часто гостит у вас, правда?»
– О, несколько раз в год. – Пожилая леди светилась от гордости, но Нельсен не знала, в чем причина: то ли в фотографии, на которую старушка все еще смотрела в умилении, то ли в частых визитах ее сына. – Да. Правда, последнее время он бывает у меня не очень часто. Но ведь он так занят на работе. – Она с довольным видом отпила глоток из своей чашки.
– А когда он приезжает к вам, – продолжала Нельсен, – где он останавливается?
– В доме.
– Да, но где? У него есть комната?
– Мой дом – это дом Джона. Я всегда говорю ему об этом. Так ведь все матери должны говорить, вы не считаете?
– Конечно, – откликнулась Нельсен. – Значит, у него есть собственная комната в этом доме?
– Конечно, – с широкой улыбкой отвечает Марион, она буквально светится от радости и энергично кивает. Ее кудряшки подпрыгивают вверх-вниз. – Его комната наверху.
