— Я вчера видел лисицу в Брутонском лесу. Заводную зеленую лисицу с колокольчиком внутри; когда она бежит, колокольчик позванивает. Она на них такого страху нагнала, что они убежали; весь берег опустел, и теперь купаться запрещено всем, кроме Бивера. Ему разрешено купаться каждый день, потому что в Бразилии другое время.
— Я влюблен в Джона Бивера, — сказал Эмброуз.
— А я и не знал, что вы здесь.
— Я пришел напомнить вам, что вы больны, сэр. Вы ни при каких обстоятельствах не должны покидать гамак.
— Но как же я попаду в Град, если останусь здесь?
— Град будет подан прямо в библиотеку, сэр.
— Да, именно в библиотеку. Не имеет смысла пользоваться столовой, раз ее милость будет жить в Бразилии.
— Я передам ваш приказ на конюшню, сэр.
— Но мне не нужен пони. Я велел Бену продать его.
— Вам придется проехать в курительную верхом, сэр. Доктор Мессингер взял каноэ.
— Отлично, Эмброуз.
— Благодарю вас, сэр.
Комитет в полном составе пошел по аллее, за исключением полковника Инча, который перешел на другую дорожку и теперь трусил по направлению в Комптон-Ласт. Тони и миссис Рэттери остались одни.
— Гав-гав, — сказала она, собирая карты. — Решение принято.
Оторвав глаза от карт, Тони увидел за деревьями крепостной вал и зубчатые стены Града; он был совсем рядом, геральдический флаг на надвратной башне полоскался на тропическом ветру. Тони с трудом присел и сбросил одеяла. Лихорадка придавала ему сил. Он продирался сквозь кусты терновника; из-за блистающих стен неслась музыка; какая-то процессия или карнавальное шествие обходило Град. Тони налетал на стволы деревьев, спотыкался о корни, путался в усах лозы, но шел вперед, несмотря на боль и усталость.
Наконец он выбрался на открытое пространство. Перед ним распахнулись ворота; со стен трубили трубачи, с бастиона на бастион на все четыре стороны света передавали весть о его приходе; в воздухе кружились лепестки миндального и яблоневого цвета; они устилали путь ковром, как после летней бури в садах Хеттона. Золоченые купола и белоснежные шпили сверкали под солнечными лучами.
— Град подан, — объявил Эмброуз.
Глава шестая
DU COTE DE CHEZ TODD[25]
Хотя мистер Тодд прожил в Амазонас около шести лет, о его существовании знали лишь несколько семей пай-ваев. Дом его стоял на клочке саванны, одном из крохотных, мили три в поперечнике, островков песка и травы, изредка возникающих в этих местах, которые со всех сторон обступал лес.
Ручеек, орошавший его, не значился ни на одной карте, он бежал через пороги, грозный, а большую часть года и вовсе непроходимый, и впадал в верховья реки там, где потерпел крах доктор Мессингер. Никто из обитателей здешних мест, кроме мистера Тодда, никогда не слышал ни о правительстве Бразилии, ни о правительстве Нидерландской Гвианы, каждое из которых время от времени предъявляло на них права.
Дом мистера Тодда был больше домов его соседей, но в остальном ничем от них не отличался — крыша из пальмовых листьев, плетеные, обмазанные глиной стены высотой до груди и глинобитный пол. Ему принадлежало примерно с полдюжины голов заморенного скота, щипавшего траву в саванне, плантация маниоки, несколько банановых и манговых деревьев, собака и единственный в этом краю одноствольный дробовик. Немногие товары из цивилизованного мира, в которых он нуждался, попадали к нему через бесконечных торговцев, переходили из рук в руки, обменивались на двунадесяти языках, пока не попадали на самый конец длинной нити той коммерческой паутины, что тянется от Манаоса до отдаленнейшей цитадели, укрытой в лесах.
Однажды, когда мистер Тодд набивал патроны, к нему пришел пай-вай и сообщил, что по лесу приближается белый человек, совсем больной. Мистер Тодд кончил набивать патрон, зарядил дробовик, положил уже готовые патроны в карман и отправился в указанном направлении.
Когда мистер Тодд заметил пришельца, тот уже выбрался из лесу: он сидел на опушке, и видно было, что он совсем плох. Он был бос, с непокрытой головой, изорванная в клочья одежда прилипла к мокрому от пота телу и только тем и держалась, израненные ноги распухли, а просвечивавшая сквозь дыры одежды кожа была покрыта полузарубцевавшимися укусами насекомых и вампиров; глаза его обезумели от лихорадки. Он в бреду разговаривал сам с собой, но, когда мистер Тодд обратился к нему по-английски, он замолк.
— Вот уже много дней, как со мной никто не говорил, — сказал Тони. — Другие и останавливаться не хотели… Катили себе мимо на велосипедах… Я устал… Сначала со мной шла Бренда, но она испугалась заводных мышей и уплыла на каноэ. Она обещала к вечеру вернуться, но не вернулась. Она, наверное, гостит у новых друзей в Бразилии… Вы ведь с ней встречались, правда?
— Я давным-давно не видел тут ни одного иностранца.
— Она перед уходом надела цилиндр. Так что вы б ее сразу заметили. — И он обратился к кому-то, рядом с мистером Тоддом, хотя там никого не было:
— Видите тот дом? Как вам кажется, сможете вы до него добраться? Если нет, я пришлю индейцев, они вас донесут.
Тони прищурился и поглядел на стоявшую на другом краю саванны хижину мистера Тодда.
— Архитектурное решение привязано к пейзажу, — сказал он, — постройка выполнена целиком из местных материалов. Только ни за что не показывайте ее миссис Бивер, не то она вам ее обошьет хромированными панелями снизу доверху.
— Постарайтесь идти.
Мистер Тодд поднял Тони, придерживая его за спину своей могучей рукой.
— Я поеду на вашем велосипеде. Это ведь мимо вас я только что проехал?.. Но у вас борода другого цвета. У того была борода зеленая… зеленая, как мышь.
Мистер Тодд повел Тони к дому по травянистым пригоркам.
— Тут недолго. Когда мы придем, я вам дам одно снадобье, и вам полегчает.
— Вы очень любезны… Страшно неприятно, когда жена уплывает бог знает куда на каноэ. Но это было давным-давно. Я с тех пор ничего не ел. — Немного погодя он сказал: — Слушайте, ведь вы англичанин. Я тоже англичанин. Моя фамилия Ласт.
— Отлично, мистер Ласт, а теперь ни о чем больше не беспокойтесь. Вы нездоровы и проделали нелегкий путь. Я о вас позабочусь.
Тони огляделся.
— Вы все англичане?
— Да, да, все.
— Эта брюнетка замужем за мавром… Мне очень повезло, что я вас всех встретил. Вы, наверно, члены велоклуба?
— Да.
— Видите ли, сейчас я слишком устал и не могу ехать на велосипеде… по правде сказать, никогда особенно им не увлекался… а вам, ребята, надо достать велосипеды с мотором — и быстрее, и шуму больше… Давайте остановимся здесь.
