— Наш Тристин любит легкие денежки, — и сестра покачала головой.
— Не так уж это и худо. Просто дополнительный осмотр каждые два года или вроде того, а затем собеседование. Вдобавок, папа говорил, что деньги мне пригодятся, если я собираюсь стать офицером-пилотом.
— Психологи! — фыркнула Салья. — Я им сказала: «Нет, спасибочко». Мне совсем ни к чему их заметки в моем послужном списке, даже за их денежки. Будь осторожен, когда им что-то говоришь.
Тристин вспомнил о своих мучениях с этическими составляющими воровства.
— Я пытался быть осторожным. — И взял еще одно пирожное.
— Они большие хитрюги, — Салья воззрилась, затем наконец взяла еще один квадратик с лимоном. — На сегодня — мой последний.
— Да кто считает? — Тристин улыбнулся сестре. — Чувство вины? Или боишься, что кто-то увидит, как у тебя подрос животик? — И с удовольствием наблюдал, как она краснеет. Она всегда легко краснела.
— Ей нечего бояться, — заметила мать.
— А как насчет майора? — спросил сын. — Мама и папа упоминали…
— А, ты о Шинджи? Он просто друг. Но не прочь стать чем-то большим.
— Шинджи? — переспросила Нинка. — Как в легенде о Шинджи Такаяма?
— Как ты узнала, что он Такаяма?
— Угадала.
Тристин ощутил печаль, которую его мать скрыла быстрой улыбкой, хотя он понятия не имел, почему чье-то имя вызывает такое чувство.
— А что о нем?
— Он высокий, но не как ты. Темные волосы, конечно. Наследие парасинто. Но глаза голубые.
— Они должны быть ярко-синими, — предположила Нинка. Салья опять вспыхнула.
— И он просто друг, — с ухмылкой произнес ее брат.
— Тристин… — сестра прочистила горло и опустила взгляд на столешницу, затем подняла, откинув с лица короткие белокурые волосы. — Он глава секции атмосферного транспорта, они собирают образцы верхней атмосферы, запускают беспилотные аппараты, а порой поставляют пилотов для челноков. Впрочем, у них нет пилотов глубокого космоса.
— Откуда он?
— С Перльи, но из Канеохе. И посещал Академию Службы. — Салья повернулась к Тристину. — А как твои сердечные дела?
— Никак. С тех пор, как я покинул Мару.
— Не могу поверить, что ты никого не нашел. И что тебя не нашли.
— Единственный, кто меня нашел, это майор, который дает мне советы и доставляет немало огорчений, да порой улыбается.
— Она для тебя загадка, не так ли?
Тристин нахмурился.
— Вроде того. Но порой она меня просто пугает. Все предугадывает. И даже предусматривает.
— И как свойственно мужчинам, — рассмеялась Салья, — тебя беспокоит, что ты утрачиваешь власть над положением.
— Сомневаюсь, что она у меня вообще была, — признался брат.
— Для мужчин это еще хуже, — сестра покачала головой. — Она, вероятно, даже заставляет тебя глубоко задумываться над вопросами, которых ты всегда избегал. Например, почему ты вообще занимаешься Службой.
— Это несправедливо, — воспротивился брат.
— Возможно, младший братец, — Салья ухмыльнулась. — Несправедливо. Но верно.
— Салья… я мог бы начать о том, как ты пожираешь мужчин…
— Лучше не надо. Поговорим о твоем майоре и о том, почему тебе не нравится теряться в догадках на ее счет.
Отец поднялся.
— Думаю, обед готов. Возьмите ваш чай с собой. — Он подхватил оба чайника и понес их к длинному черному столу в столовой. Нинка встала и последовала за мужем.
Тристин отпил последний глоток из своей кружки и поглядел на Салью, та подняла брови.
— Все очень просто. Она будет где-то там управлять корветом, а я даже не знаю, где действует «Уиллис». С моей удачей я не увижу ее, пока не стану старым и седым.
— В этом я сомневаюсь. Не могу представить тебя старым и седым. А жизнь всегда непроста.
— Пилоты часто не…
— Прости. Мне и намекать не следовало. Не надо ничего говорить. Мы все знаем. — Она коснулась его плеча, и он увидел, что у нее намокли уголки глаз. — Пошли поедим.
Тристин сглотнул комок и последовал за сестрой.
Глава 30
Тристин извлек свою карточку из считывателя электродороги, поправил берет и двинулся к цели. Пройдя под крышей по камням платформы, он поднялся по широким ступеням главного медцентра Службы на Перлье, чуть далее третьего радиального пути с восточной стороны Камбрии. Ступени обрамляли каменные ящики для растений, ризии и трефилы пышно цвели.
Очутившись внутри, он направился к справочной консоли.
— Лейтенант Десолл, явился для текущего осмотра.
Гражданский техник перед консолью учтиво кивнула.
— Какой у вас осмотр, майор?
— Фархканская программа, — он вежливо рассмеялся. — И майором я еще только мечтаю стать. Я пока лейтенант.
— Понятно. Вы из этих. Позвольте, я проверю. Как ваша фамилия?
— Десолл. Д-Е-С-О-Л-Л.
— А, вот. Поднимитесь на третий этаж и до упора по южному крылу к кабинету доктора Кинкара. Кто-нибудь там скажет вам, куда дальше.
— Спасибо.
— Всего доброго, майор.
Тристин подавил желание снова поправить служащую и повернул к широкому пандусу. По дороге наверх он обогнал двух лейтенантов. Один неловко шагал размеренной походкой человека, перенесшего травму позвоночника. Еще один раненый с Мары? Или из другого места? Прежде чем Тристин достиг конца южного крыла, он поравнялся с техником за новой консолью.
— Сэр? — Темноволосая женщина подняла на него глаза, ожидая, чуть раскосые глаза смотрели скептически.
— Лейтенант Десолл. Явился для текущего осмотра по фархканской программе.
— Следуйте за мной, сэр. — Не говоря больше ни слова, она повернула в боковой коридор и еще дважды свернула за угол, пока они добирались до четырех кабинок. Двери трех были открыты. В каждой стояла диагностическая консоль.
— Уверена, вы знакомы с этим устройством. — Она поглядела на него. — Ваша личная карточка, сэр?
Тристин вручил ей документ. Она провела карточку через сканнер, на консоли мигнул зеленый огонек. Техник вернула удостоверение Тристину.
— Разденьтесь до белья и позвольте консоли сделать измерения и взять образцы. Когда держатели вас отпустят, можете одеться. Пойдете отсюда к гамме три. Это в конце коридора. Посидите и подождите у кабинета доктора Кинкара. Вас вызовут.
— Спасибо, — и Тристин кивнул. Но она уже исчезла. Он разделся, содрогнулся, когда холодная консоль обволокла его, и подождал, пока оборудование не справится с измерениями и анализом проб. В положенный миг он освободился, оделся и направился в конец коридора, где четыре пластиковых стула выстроились у стены близ запертой двери с фамилией Кинкара. Указания, которые получил Тристин, оказались не совсем точны, но он все-таки сюда попал. Он сел на стул из серого пластика и стал ждать. Ждать. Потом встал, начал ходить взад-вперед. И ждать.
