— Спасибо. — Миссис Моррелл встала, отложила одеяло, подошла к Тео и пожала ему руку. — Я прослежу, чтобы муж отблагодарил вас.
Все обменялись удивленными взглядами. Майкл открыл рот, собираясь что-то сказать, но Тео покачал головой.
— Все и так прекрасно, дорогая леди. Я счастлив помочь. Недавно я сам потерял сына и знаю, что такое горе.
— Ох, соболезную, сэр.
Миссис Моррелл сказала это таким тоном, как будто не отдавала себе отчета в том, что ее мертвый муж лежит в этой же комнате.
Слезы сверкнули в глазах Тео, но он сморгнул их, улыбнулся и мягко похлопал ее по руке.
— Вы очень великодушны. Нам всегда нравилось жить в Морганвилле, знаете ли. Люди такие добрые.
— Некоторые из этих добрых людей убили вашего сына, — сказал Шейн.
Тео устремил на него спокойный, твердый взгляд.
— Если нет прощения, никогда не будет и мира. Говорю это с позиции прожитых столетий. Мой сын отдал свою жизнь, и я не оскорблю его дар гневом, даже направленным на тех, кто отнял его у меня. Все эти бедные, несчастные люди проснутся завтра утром и будут оплакивать свои потери — если вообще выживут. Как ненависть к ним исцелит мою печаль?
Мирнин, до этого помалкивающий, пробормотал:
— Ты заставил меня устыдиться, Тео.
— Это не входило в мои намерения. А теперь мне пора вернуться к семье. Желаю вам всего хорошего.
Мирнин подвел Тео к порталу, и тот ушел. Все провожали его взглядами, миссис Моррелл со странным, почти радостным выражением в глазах.
— Удивительно. Хотелось бы, чтобы мистер Моррелл имел возможность встретиться с ним.
Она произнесла это таким тоном, как будто он был на заседании в даунтауне, а не лежал под простыней в другом конце комнаты. Клер содрогнулась.
— Пошли посмотрим, как там Ричард.
С этим словами Ева увела ее.
— Хотелось бы, чтобы это было так просто, как говорит Тео, — перестать ненавидеть, — заметил Шейн, глядя на миссис Моррелл. — Мне правда хотелось бы этого.
— Ну, по крайней мере, у тебя есть желание, — откликнулся Майкл. — Это начало.
Ночь они провели в лаборатории, снаружи не утихал шторм, хлестал дождь, временами переходящий в град. Клер то и дело проверяла свой телефон; Ева нашла в груде хлама портативное радио, и они слушали все новостные выпуски.
Новости как таковые появились примерно в три часа ночи, на аварийной частоте.
«Жителям Морганвилля и окрестностей: штормовое предупреждение сохраняется до семи часов сегодняшнего утра. Существует серьезная угроза сильного, порывистого ветра и наводнения. Спасательные отряды направляются к ратуше, частично разрушенной штормом наряду с некоторыми складами, заброшенными строениями и одним зданием на площади Основателя. Поступают многочисленные рапорты о пострадавших. Просим сохранять спокойствие. Спасательные отряды работают по всему городу, разыскивая всех, кому требуется помощь. Оставайтесь там, где вы сейчас, не пытайтесь самостоятельно выходить на улицы».
Дальше шло повторение. Хмурая Ева посмотрела на Мирнина.
— О чем они умалчивают?
— Могу лишь предположить, что настойчивый призыв к людям оставаться в своих домах означает наличие других, гораздо более безотлагательных проблем, — На мгновение его взгляд устремился куда-то вдаль, — Там же ничего.
Ева подумала, что ослышалась.
— Что?
— Там же ничего, Карло.
Мирнин снова начал бормотать всякую бессмыслицу. Это всегда было предвестником того, что лекарство перестает действовать, правда, сейчас это происходило быстрее, чем ожидала Клер, и ей это совсем не понравилось.
Ева бросила на Клер встревоженный взгляд.
— Что-то я ни черта не понимаю…
Клер положила руку на плечо Евы, давая понять, что выспрашивать больше не стоит.
— Может, посмотришь, как там миссис Моррелл? И ты тоже иди с ней, Шейн.
Он нахмурился, но не стал спорить и на ходу бросил многозначительный взгляд на Майкла, сидящего рядом с Ричардом. Тот тоже поднялся и последовал за ними.
— Мирнин, выслушайте меня, ладно? — заговорила Клер. — Думаю, действие препарата заканчивается.
— Я в полном порядке! — Его возбуждение нарастало — лицо слегка покраснело, глаза блестели, — Ты беспокоишься о ноутбуке.
Не имело смысла указывать ему на признаки спутанности сознания; он никогда не мог распознать их.
— Нужно проверить тюрьму, — сказала она. — Посмотреть, все ли там в порядке.
Мирнин улыбнулся.
— Хочешь обмануть меня, — В его глазах клубился бездонный мрак, в улыбке проглядывало безумие. — Ох, девочка, ты понятия не имеешь, каково это — толпы гостей здесь, и вся эта… — он сделал глубокий вдох, — вся эта кровь. — Его взгляд сосредоточился на ее горле с наложенной Тео повязкой, под которой скрывался след от укуса Франко, — Я знаю, она там, эта отметина. Скажи, Франко…
— Прекратите! — Клер сжала пальцы с такой силой, что ногти вонзились в ладонь. Мирнин сделал шаг к ней, но она заставила себя не дрогнуть. Она знала его, знала, чем притягивает, — Вы не причините мне вреда. Я нужна вам.
— Правда? Ну да, нужна. Яркая, такая яркая. Я ощущаю твою энергию. Знаю, что почувствую, когда… — Он несколько раз мигнул, лицо его исказилось от ужаса, — Что я сказал, Клер? Что я секунду назад сказал?
Она была не в силах повторить его слова.
— Ничего. Не волнуйтесь. Но, думаю, вам лучше отправиться в камеру. Пожалуйста.
Сейчас он выглядел опустошенным. Наверно, это была худшая составляющая болезни — быстрая смена настроения. Он старался держаться, очень старался, и у него получалось, до какого-то момента — однако вряд ли это продлится долго. Прямо у нее на глазах он разваливался на части.
Опять.
Майкл подтолкнул его к порталу.
— Пошли. Клер, ты сможешь открыть портал?
— Если он не будет мешать мне, — нервно ответила она. Припомнилось, как однажды его паранойя взяла верх, и каждый раз, когда она пыталась открыть портал, он захлопывал его, уверенный, что по ту сторону ожидает кто-то, жаждущий его уничтожить. — Жаль, что у нас нет транквилизаторов.
— Да, их нет, — сказал Мирнин, — И ты знаешь, я терпеть не могу твои уколы. Я буду вести себя хорошо и без них. — Он засмеялся. — В основном.
Клер открыла портал, однако за ним не было ясно обозначенного выхода в тюрьму; и Клер почувствовала, что он смещается.
— Мирнин, прекратите!
Он театральным жестом развел руками.
— Я тут ни при чем.
Она попыталась еще раз. Соединение снова начало смещаться, и не успела Клер выправить его, чтобы попасть туда, куда собиралась, возникли очертания совершенно другого места.
