— Мы ее любим за то, леди Нарборо, что она помнит васмаленькой девочкой, — вмешался лорд Генри, — Она единственное звено между намии вашими короткими платьицами.
— Она вовсе не помнит моих коротких платьиц, лорд Генри.Зато я помню очень хорошо, какой она была тридцать лет назад, когда мывстретились в Вене, и как она тогда была декольтирована.
— Она и теперь появляется в обществе не менеедекольтированной, — отозвался лорд Генри, беря длинными пальцами маслину. — Икогда разоденется, то напоминает роскошное издание плохого французского романа.Но она занятная женщина, от нее всегда можно ожидать какого-нибудь сюрприза. Акакое у нее любвеобильное сердце, какая склонность к семейной жизни! Когда умерее третий муж, у нее от горя волосы стали совсем золотые.
— Гарри, как вам не стыдно! — воскликнул Дориан.
— В высшей степени поэтическое объяснение! — воскликнулаледи Нарборо со смехом. — Вы говорите — третий муж? Неужели же Феррол у неечетвертый?
— Именно так, леди Нарборо!
— Ни за что не поверю.
— Ну, спросите у мистера Грея, ее близкого друга.
— Мистер Грей, это правда?
— По крайней мере, так она утверждает, леди Нарборо. Яспросил у нее, не бальзамирует ли она сердца своих мужей и не носит ли их напоясе, как Маргарита Наваррская. Она ответила, что это невозможно, потому чтони у одного из них не было сердца.
— Четыре мужа! Вот уж можно сказать — trop de zele![17]
— Вернее trop d`audace![18] Я так и сказал ей, — отозвалсяДориан.
— О, смелости у нее хватит на все, не сомневайтесь, милыймой! А что собой представляет этот Феррол? Я его не знаю.
— Мужей очень красивых женщин я отношу к разрядупреступников, — объявил лорд Генри, отхлебнув глоток вина. Леди Нарборо ударилаего веером.
— Лорд Генри, меня ничуть не удивляет, что свет считает васв высшей степени безнравственным человеком.
— Неужели? — спросил лорд Генри, поднимая брови. — Вероятно,вы имеете в виду тот свет? С этим светом я в прекрасных отношениях.
— Нет, все, кого я только знаю, говорят, что вы опасныйчеловек, — настаивала леди Нарборо, качая головой. Лорд Генри на минуту сталсерьезен.
— Просто возмутительно, — сказал он, — что в наше времяпринято за спиной у человека говорить о нем вещи, которые… безусловно верны.
— Честное слово, он неисправим! — воскликнул Дориан,наклоняясь через стол.
— Надеюсь, что это так, — воскликнула, смеясь, леди Нарборо.— И послушайте — раз все вы до смешного восторгаетесь мадам де Феррол,придется, видно, и мне выйти замуж второй раз, чтобы не отстать от моды.
— Вы никогда больше не выйдете замуж, леди Нарборо, —возразил лорд Генри. — Потому что вы были счастливы в браке. Женщина выходитзамуж вторично только в том случае, если первый муж был ей противен. А мужчинаженится опять только потому, что очень любил первую жену. Женщины ищут в бракесчастья, мужчины ставят свое на карту.
— Нарборо был не так уж безупречен, — заметила старая леди.
— Если бы он был совершенством, вы бы его не любили,дорогая. Женщины любят нас за наши недостатки. Если этих недостатков изрядноеколичество, они готовы все нам простить, даже ум… Боюсь, что за такие речи выперестанете приглашать меня к обеду, леди Нарборо, но что поделаешь — этоистинная правда.
— Конечно, это верно, лорд Генри. Если бы женщины не любиливас, мужчин, за ваши недостатки, что было бы с вами? Ни одному мужчине неудалось бы жениться, все вы остались бы несчастными холостяками. Правда, и этоне заставило бы вас перемениться. Теперь все женатые мужчины живут какхолостяки, а все холостые — как женатые.
— Fin de siecle![19] — проронил лорд Генри.
— Fin du globe![20] — подхватила леди Нарборо.
— Если бы поскорее fin du globe! — вздохнул Дориан. — Жизнь— сплошное разочарование.
— Ах, дружок, не говорите мне, что вы исчерпали жизнь! —воскликнула леди Нарборо, натягивая перчатки. — Когда человек так говорит,знайте, что жизнь исчерпала его. Лорд Генри — человек безнравственный, а япорой жалею, что была добродетельна. Но вы — другое дело. Вы не можете бытьдурным — это видно по вашему лицу. Я непременно подыщу вам хорошую жену. ЛордГенри, вы не находите, что мистеру Грею пора жениться?
— Я ему всегда это твержу, леди Нарборо, — сказал лорд Генрис поклоном.
— Ну, значит, надо найти ему подходящую партию. Сегодня жевнимательно просмотрю Дебретта и составлю список всех невест, достойных мистераГрея.
— И укажете их возраст, леди Нарборо? — спросил Дориан.
— Обязательно укажу, — конечно, с некоторыми поправками.Однако в таком деле спешка не годится. Я хочу, чтобы это был, как выражается«Морнинг пост», подобающий брак и чтобы вы и жена были счастливы.
— Сколько ерунды у нас говорится о счастливых браках! —возмутился лорд Генри. — Мужчина может быть счастлив с какой угодно женщиной,если только он ее не любит.
— Какой же вы циник! — воскликнула леди Нарборо, отодвинувсвой стул от стола и кивнув леди Рэкстон. — Навещайте меня почаще, лорд Генри.Вы на меня действуете гораздо лучше, чем все тонические средства, которые мнепрописывает сэр Эндрью. И скажите заранее, кого вам хотелось бы встретить уменя. Я постараюсь подобрать как можно более интересную компанию.
— Я люблю мужчин с будущим и женщин с прошлым, — ответиллорд Генри. — Только, пожалуй, тогда вам удастся собрать исключительно дамскоеобщество.
— Боюсь, что да! — со смехом согласилась леди Нарборо.
Она встала из-за стола и обратилась к леди Рэкстон:
— Ради бога, извините, моя дорогая, я не видела, что вы ещене докурили папиросу.
— Не беда, леди Нарборо, я слишком много курю. Я и то ужерешила быть умереннее.
— Ради бога, не надо, леди Рэкстон, — сказал лорд Генри. —Воздержание — в высшей степени пагубная привычка. Умеренность — это все равночто обыкновенный скучный обед, а неумеренность — праздничный пир.
