бутылкой, в армии я несколько раз вспоминал тот случай.
— Ой, что там твой десант! — заявил однажды один из «дедов», которому, видимо, мои воспоминания о бравом вдвешнике встали поперек горла. — У меня брательник только так бомбил. И бутылки, и кирпичи. Там есть просто определенная техника. Удар должен прийтись на лобную кость. Она наиболее толстая в черепе. В идеале на лобный бугор.
«Дед» постучал сначала по своей башке. Потом, для верности, по моей.
— Вот. Видишь? Это уплотнение над бровными дугами, ты их можешь нащупать рукой. Голова так же должна двигаться на встречу руке с бутылкой, чтобы увеличить скорость столкновения. И самое главное — метить бутылкой нужно в воображаемую точку за головой. Тогда ты не попытаешься остановить руку сразу после удара и это уменьшит вероятность порезаться осколками или горлышком, зажатым в руке. Понял? Это — основа основ и ее, в принципе, достаточно. Но есть некоторые хитрости, к которым можно прибегнуть, чтобы уменьшить шанс травмировать себя и увеличить вероятность нормального результата. На всех стеклянных бутылках имеется шов. Это наиболее слабое место. Если удар придется на сторону со швом, то вероятность разбить бутылку выше…
В общем, как оказалось, и правда, быть десантником необязательно. Мы потом всей ротой проверяли. Реально сработало.
И вот сейчас, стоя с пустой бутылкой из-под кефира, в 1938 году, я собрался повторить тот самый «фокус». Получится или нет? Да хрен его знает. Чисто теоретически — да. Я ведь понимаю, как именно нужно бить. В любом случае, мне нужен этот, пусть даже крохотный, но шанс.
— Ну? — нетерпеливо спросил Молодечный. Он, видимо, действительно торопился.
— Ха!!! — выдохнул я и со всей дури долбанул себя по башке. Без предупреждения. Без подготовки. Но все, как положено, по технологии.
Собственно говоря, Молодечный на самом деле охренел. И от неожиданности, и от того, что бутылка со звоном разлетелась осколками стекла в стороны. А я стоял напротив него, как ни в чем не бывало. Спокойный, довольный, уверенный в своей правоте.
— Ты млять! Ты! Твою бога душу! — заорал Шипко и сорвался с места, бросившись в нашу сторону. Следом за ним побежали детдомовцы.
— Во мне есть боевой дух, — сказал я Молодечному и улыбнулся. Смотрел чекисту прямо в глаза.
— Ты кто такой? Откуда? — спросил меня Митрофан Леонидович.
Он, конечно, старался не показывать виду, насколько его удивил мой поступок. Но я точно знал, что удивил. На самом деле чекист своим вопросом имел в виду — у тебя с башкой все в порядке, пацан? Или ты шизанутый?
— Курсант школы особого назначения Реутов Алексей Иванович, — я пожал плечами. Мол, очевидно же. Нахожусь там, где должен быть. В той роли, которую реально заслуживаю.
— Здесь нет курсантов. Здесь есть слушатели, — усмехнулся чекист.
— А я — Курсант.
— Хер ты с горы! — гаркнул Шипко, подскочив ко мне. Видимо, последнюю фразу он услышал. — Что с башкой? С башкой что?!
Панасыч схватил меня за голову и начал вертеть в разные стороны, желая убедиться, что она цела. Пацаны просто бестолково топтались рядом, отпихивая друг друга локтями.
— Да все хорошо! Все нормально! — я вывернулся из рук воспитателя и снова уставился на Молодечного. — Возьмете меня?
— Да как после такого не взять, — засмеялся он.
А потом развернулся и утопал в сторону корпуса. Вот и поди разберись, что это? Полноценное обещание или Митрофан Леонидыч побежал рассказывать директору про ненормального беспризорника, который сегодня себе о башку бутылки бьет, а завтра другим начнёт по голове лупцевать.
— Быстро построились и в барак! — рявкнул Шипко. — А ты… Смотри у меня!
Он погрозил пальцем, не уточнив, куда именно я должен смотреть.
— Слышь, Реутов… — Подкидыш покачал головой. — Я тебя боюсь. Ты — точно псих…
Я молча улыбнулся. Не знаю, псих или нет, но детдомовцы смотрели на меня с настоящим восхищением. А это вполне соответствовало моим планам на ближайшее будущее.
Глава 21
В которой крайне неожиданно фигурирует Фрейд
— Что за очередной аттракцион? Каруселя с лошадями… — Подкидыш покрутил головой по сторонам, а потом, для более точного выражения своего недовольства, сделал замысловатый жест рукой, указав сначала направо, потом налево. — Какого черта мы сидим в этой комнате? Уже минут десять, наверное. Я бы сейчас не против поваляться, задрав ноги. Все утро гоняли, как ненормальные. А теперь опять херня…
В принципе, я был с ним согласен. И про «поваляться», и про «гоняли», и про «херню». По-моему мы за несколько часов перевыполнили план по физическим нагрузкам на пару недель вперед. Не мешало бы на самом деле дать организму отдохнуть. Однако, нас за какими-то лядом привели в учебный класс. Спасибо, что не сразу со спортивной площадки, а после завтрака. Хоть пожрать дали спокойно.
Вообще, если по порядку, после утреннего моциона в виде бега и подтягиваний, мы очень быстро, с ходу, обмылись на улице из крана. И скажем прямо, это не было нашим желанием.
— Куда?! — рявкнул Шипко, когда мы навострили лыжи ко входу в барак. — Сначала — водные процедуры, черти!
— Да на улице так-то не май месяц, товарищ сержант государственной безопасности… — начал было возмущаться Корчагин.
Но договорить ему никто не дал. Панасыч просто без разговоров шагнул к ведру, стоявшему рядом с краном, и Матвей моментально утратил боевой настрой.
— В здоровом теле здоровый дух, — радостно сообщил Шипко.
— Сговорились, сволочи… — тихо буркнул я, вспомнив Клячина с его такими же высказываниями.
Детдомовцы грустной вереницей потянулись к воспитателю. Он набирал воду в ведро, а потом каждому помогал обмыть верхнюю часть тела и умыть лицо. Только после этого мы смогли пойти в барак, чтоб переодеться. Ну, как пойти… Побежали, подпрыгивая на ходу и активно растирая ладонями плечи. Грязные майки, пропитавшиеся потом, и верхнюю одежду Панасыч велел оставить на улице.
В бараке нас ждал сюрприз. Особая группа или не особая, но каждому детдомовцу выдали комплект одежды. Даже несколько комплектов. Начиная от нижнего белья, заканчивая брюками, рубашками, костюмами и вполне приличными пальто. Уж
