и будет сниться. Я этот кошмар не уберу. Нельзя его трогать, надо досмотреть… — сообщает она, растянув губы. — Но руки у тебя… — старушка гладит по тыльной стороне, прохаживаясь по косточкам. — Лечить будешь. Спасать. Правда и горя много испытаешь. Судьба у тебя такая, дочка. Тяжёлая.
В мгновение мне дышать тяжелее становится. И понимаю ведь, что она о нём говорит, но всё равно верить не хочу. Не может ведь этого быть, верно???
— Я могу как-то изменить всё…Можно ведь хоть что-то сделать.
— Я ведь сказала! Надо смотреть сон до конца! Только это тебе и поможет! — возмущается она, рявкнув на меня. Я в ответ на это вздрагиваю.
Бабушка вздыхает и отходит к своей печи, с которой достаёт какой-то засушенный цветок.
— Завари и выпей…Чтобы ребёнок не нервничал. И просто живи, деточка. Жизнь сама всё по местам расставит…А ты, Игорёк, увози её отсюда и защищай. Всё. Идите. Мне нужно отдыхать… — она встаёт за моей спиной, дожидаясь, когда мы уйдём и касается поясницы, подгоняя. — Ты сильнее, чем думаешь.
Так и выходим оттуда с Игорем на пару в полном оцепенении. Я ведь даже договорить не успела. И не знаю, что теперь делать…
— Кать, ты извини, я думал, она сможет тебе убрать их…
— Нет, Игорь. Спасибо…Правда, спасибо. Думаю, если бы она могла, она бы убрала…Но тут дело реально во мне.
Садимся в машину, мчим обратно, и уже в дороге со мной наконец связывается Глеб. Всегда как чувствует. Ведь уже двое суток не звонил. Только сообщения писал, некогда было второй телефон брать.
— Ты и представить не можешь, что здесь происходит… — выдыхает он обреченно. — Я так счастлив, что ты в безопасности.
— Что Руслан говорит?
— Мы с ним как раз сейчас вместе. Виделись с отцом. Эта гнида столько претензий навалила. Рус ему чуть поправил физиономию, а в целом… Ужасно конечно… Мама расстроена. Ему дело шьют примерно на двадцатку со всеми вытекающими, — слышу, как он делает затяжку.
— Куришь…Снова…
— Курю, да, ведьма…Прости…Нервничаю.
— Понимаю.
— Брошу как к вам приеду. Как малыш? Звуки какие-то…Ты в дороге что ли?
— Да, я тут…До магазина отъезжала.
— Снова врёшь…По голосу слышу. Отшлёпаю, когда вернусь и на колени поставлю…
Хихикаю, едва услышав его угрозы.
— Это обещание или наказание, я не поняла, — смеюсь, и он тоже.
— Скучаю по тебе. Дико скучаю, кошка…
— И я по тебе…Но вы до конца, да?
— Конечно до конца. Всё в силе, как и запланировано.
— Мы увидимся до этого?
— Надеюсь. Но не раньше, чем через две недели, малыш. Как только я буду убежден, что ублюдка оставят в изоляторе, я примчу к тебе. Полетаем…
— Хорошо. Договорились.
— Ладно, тигрица, мне надо бежать. Целую и люблю тебя. Погладь Ярика на ночь…
— И я тебя…Хорошо, поглажу…Будь, пожалуйста, аккуратнее…
Глава 26
(Глеб)
— Ну что ты лыбишься, щенок? Загнал родного отца в яму, весело тебе? — спрашивает мой некогда уважаемый отец, пока я стою напротив и охуеваю от его наглости.
Три дня назад его задержали. А сейчас он с нетерпением ждёт суда, чтобы внести залог и выйти…
Только вот он не учёл одного…Счета уже арестованы на время судебного процесса. А я пришёл, чтобы сообщить эту чудесную, ласкающую нутро новость.
— Какая же ты гнида…Зря я не позволил Русу тебя до смерти забить. Реально зря.
— Вы неблагодарные сосунки. Всех подставили…Но я найду управу. Я вас, блядь, научу манерам!
— Ага. Научишь. Отсидишь своё сначала, потом обязательно научишь, — улыбаюсь, поглядывая на него исподлобья. — Матери не позволю тебе помогать. Правду расскажу. Хватит с нас… Твоего ебучего влияния.
— Сука, Глеб…Я ведь всё ради вас всегда делал. Всегда и всё! Чтобы не нуждались ни в чем! Чтобы…
— А ты нас, блядь, спросил?! Спросил надо ли нам это?! Руса спросил хоть раз как он Линку любит?! Как он ребенка ждет! Какая же ты мразь…
— Её просто должны были напугать…Просто напугать…Но за рулём был Руслан. Этого никто не знал. Он стал обгонять, чтобы уйти от той машины и …Всё пошло не по плану, я знаю…
— Сука! Это твой родной сын и внук! Не по плану, блядь! Хотя… Какая тебе нахер разница…Ты ещё на стороне заделаешь, верно? Боюсь представить сколько у тебя их…От Чадаехи этой, ещё от кого?
— Что…Откуда ты…Какого хрена, Глеб…
— От верблюда, блядь. Как бы смешно не звучало. Я не на секунду тут задерживаться не хочу. Надеюсь сгниешь в тюряге. Всего, сука, самого хренового тебе! — бросаю напоследок. Он ещё что-то кричит, но я реально не желаю слушать. И должен ехать к матери. Хватит скрывать. Хватит молчать. Время раскрывать все карты. Время действовать.
Сажусь в тачку, звоню Русу. Знаю, что Кир сейчас в Хорватии.
Он полетел к своему отцу. Ему как раз нужно было от всего отвлечься. И мои слова о любви вряд ли что-то ему дали. Думаю, он пропустил их мимо ушей. А на большее я сейчас не способен.
— Даров…Всё, я еду. Ты уже там?
— Нет…Скоро буду.
Замолкаю, услышав на заднем плане недовольное фырканье.
— Эммм…Ты не один?
— Нет… Я скоро приеду, Глеб. Просто подвожу одну назойливую дурочку до дома. Ничего такого.
— Ах ты скотина!!! — слышу голос…И конечно же сразу понимаю, кому он принадлежит. — Урод! Ненавижу вас Адовых!
— Бля…Гербера, мать твою…Какого хрена? — кричу им в трубку, но они не унимаются. То ли она его бьёт, то ли хлещет, непонятно. Но сыплются маты, ругань и я сбрасываю трубку. Боже…
Мне вот реально не до смеха вовсе…Какого, мать вашу, чёрта?!
Когда приезжаю домой, мама уже спешит уезжать, но я не позволяю, ведь знаю, куда она собирается.
— Нет уж…Мам, настало время серьезного разговора. Сейчас вернется Рус…Там и будем разговаривать…
— Глеб. Мне нужно к отцу, ты не понимаешь!
