одна живая травинка, – вздохнул Ферр. – Но ты права: полагаться на удачу не стоит, за сотни лет можно отыскать средство против любого. И лучше бы нам поспешить.
Они вернулись к оленю, который бродил у фонтанов, но заметил их и пошёл навстречу. Эйдре положила ладошку на белый лоб, попросила:
– Нам нужно попасть во дворец Ириты в Ирде. Сумеешь открыть туда тропу?
Зверь потоптался на месте, после обернулся в сторону юга, фыркнул, тряхнул головой. Колдунье почудилось, что он согласился, и она решила положиться на своё чутьё. Но прежде, чем уйти, обратилась к хранителю вновь:
– Эталлу нужна помощь, а мне стоит вернуться сюда как можно скорее. Сможешь ли ты проложить мне дорогу, если я позову?
Олень дёрнул ушами, потянулся, бережно ткнул мордой в ремень клёрса.
– Я сыграю мелодию Аньё, юго-восточного ветра, хорошо? – улыбнулась дева.
Он ответил коротким поклоном, после стукнул копытом. Эйдре почувствовала рядом провал, поблагодарила духа, крепко обняла Игви за шею, а друзья взяли её за плечи. Ветра подхватили, закружили в знакомом танце, и уже через миг друзья оказались между ласковыми волнами Олки да густым диким лесом острова, где затерялись в зарослях чертоги Ириты.
Глава 17. Дворец цветущих яблонь
Остров Ириты весь порос древним лесом, местами деревья подбирались почти к высоким скалам морского берега. Молодые почки на ветвях вот-вот грозились лопнуть, выпустить листву навстречу нежному солнцу, прежде тёмная сталь вод залива окрасилась густой весенней бирюзой, скромно вытягивались под лаской света из прошлогодней травы белые да голубые первоцветы.
– Видать, мы пробыли в верхнем мире почти всю зиму, а нынче завершается третий её месяц? – задумчиво произнёс Ферр, оглядываясь.
– Не может ли тут быть так всегда? – с сомнением спросила Эйдре, попыталась приметить за морем далёкий берег, но его оказалось не узреть и скромной линией у горизонта.
– Моряки, что плывут мимо острова, говорят: дом Ириты живёт нашим временем, также уходит отдыхать да пробуждается в общий срок, – возразил Ульд. – Здесь можно доверять приметам природы, а значит, до Бъёла остаётся чуть больше четырёх лун. Лучше, чем могло бы оказаться, раз рог похищен.
– Теперь всего трудов – его отыскать да забрать, – хмыкнул жрец, крепче перехватил чёрный посох и первым отправился в чащу леса, пытался высматривать звериные тропы, по которым всё легче пройти, чем продираться сквозь древнюю густую поросль.
Друзья пошли следом, приглядывались да прислушивались с осторожностью, поминая беду в чертогах Эталла. Здешние земли будто не таили опасностей, медленно просыпались после холодной зимы, стряхивали звоном ручьёв остатки дрёмы. Лишь птичьих песен не находилось среди негромкого весеннего шума, но, может, стаи и не жили здесь вовсе, не летали через воды залива к дикому острову.
– Я всё думаю… – тихо сказала Эйдре, пока они пробирались вглубь чащобы. – Куда же подевались от Сьюгоря Коби и Клив? Почему не уберегли?
– Должно быть, тоже плясали у трона Эталла? – отозвался Ульд, остановился, наблюдая, как Ферр сосредоточено оглядывает следы на земле да выискивает дорогу. – Там собралось полно диковинных созданий.
– Именно, – кивнула дева, – но я не приметила иных людей. Коби и Клив – колдуны-сэйды, они ничем не отличимы от нас с вами, не имеют ни шерсти, ни копыт. Да и представить, что кто-то сумел чарами пересилить мастерицу хрустального клёрса, кажется горячечным бредом.
– Никогда о них не слыхал. – Жрец на миг оторвался от заметных лишь ему знаков лесных обитателей, глянул на Эйдре с любопытством. – Тайну Сьюгоря оберегают от срединного мира, но об Эталле и его дворце сказителям что-то да известно.
– Они неотделимы от фонтана ветров, вот ты и не знаешь, – пояснила колдунья с улыбкой. – Хотя я успела увидать в вашей пещере изображение Сьюгоря на одной из стен, просто вам не удалось разобрать, что это, в одиночку. В давние времена, едва верхний мир только начался, сэйды разбрелись по нему кто куда, искали места для своих домов. Беда или злой умысел затянули одну семью в само сердце наваждения, что кипело и бурлило тогда пуще нынешнего в сотни раз. Родители погибли от налетевших кошмаров, но двоих детей, близнецов шести вёсен, успел уберечь Эталл, когда ходил там да унимал туманы. Он забрал сирот в свой дворец, вырастил, выучил могучими колдунами. После верхний мир устоялся, успокоился, а наваждение растеклось всюду, и наступила пора выдумать, как усмирить молодые ветра да отдать их мирам. Коби и Клив вместе со своим учителем создали тогда Сьюгорь: Коби выстроил с приёмным отцом котёл, зачаровал ветра перерождаться в глубине из туманов, а его сестра Клив смастерила хрустальный клёрс и сыграла на нём мелодии Эталла, дарующие характер каждому молодому ветру да соблюдающие их равенство в природе. Владыка Сэйда остался доволен трудом близнецов, благословил их оберегать фонтан, присматривать за ним. С тех самых пор Коби и Клив следят за Сьюгорем да помогают Эталлу при дворце.
– Раз за столько веков они не скончались от старости, то, видно, бессмертны, – решил Ульд, – а тогда странно, что кто-то пробрался мимо и сумел зачаровать арфу.
– Они не бессмертны: люди же, а не боги, – мотнула головой Эйдре, печально объяснила: – По легенде брат и сестра испили живой воды, и время над ними более не властно. Но оружием их убить можно, что, должно быть, и сделали прежде, чем зачаровать клёрс фонтана. Бедняги. Единственные колдуны, пережившие сердце наваждения, не сумели устоять перед подлостью дворов Мерга.
Мужчины тяжело вздохнули, мысленно соглашаясь с девой. Жрец махнул рукой, указывая дальнейшую дорогу, да отметил про себя, что живая вода из легенды никак не могла принадлежать Эталлу, – то было даром Ириты, а стало быть, бог ветров просил её помочь сиротам, коих вырастил будто родных сына и дочь. Страшно и подумать теперь, сколь велик окажется гнев владыки ветров, ежели он проснётся от чар да услышит, что его ограбили, а приёмных детей вовсе сжили со свету, да так, что не осталось от них ничего. Но скорбь нынче не сумела бы помочь делу, а потому оставалось лишь идти дальше да надеяться, что хоть деву плодородия не сумели задеть своим коварством порождения тьмы.
– Какой чудно́й след, – вдруг удивился Ферр, присел, разглядывая отпечаток копыт. – Здесь прошла коза о двух ногах, может, одна из илсиг, созданий Ириты, что служат при её чертогах. Но заметь я такой шаг у обыкновенного зверя, сказал бы, что он ранен или болен: уж слишком сбивчиво лёг путь, а на бег не походит. Хорошо бы отыскать её, только дальше он обрывается на камнях.
– Игви справится и без следов, – заверил Ульд да тут же велел искать.
Пёс обнюхал отпечаток, недовольно фыркнул, но отправился к западу, а друзья поспешили за ним. Вскоре Эйдре заслышала странный звук, шепнула
