– Почему вы решили, что я интересуюсь оградой? – спросил Макс.
– Ну как же? На человека, пришедшего сюда по вопросу замены электросчетчика, вы не похожи. Значит, просто турист. В Айзенахе немного достопримечательностей. Поэтому сюда приходят все кому не лень. Ведь это единственное в округе имение, не востребованное бывшими хозяевами. Когда здесь еще жили настоящие владельцы, ограждение имения было другим. Во времена ГДР здесь был культурный центр. После падения стены имение отдали городским электросетям. Тогда и поставили эту солидную ограду.
– Похоже на то, что вы были знакомы с истинными хозяевами имения. По крайней мере, жили в те времена в Айзенахе. Не так ли?
– Что вы, молодой человек… Неужели я так старо выгляжу? Хотя по сравнению с вами… Если подойти строго, то я захватил парочку лет, когда в имении жили баронесса и ее семья. Но тогда я был в том розовом возрасте, из которого память не выносит практически ничего. Обо всем этом мне рассказывала моя мать. Она тогда служила в имении. Сегодня ее уже нет среди живых.
Макс решил, что от словоохотливого старика (про себя он назвал его так) можно кое-что узнать, и, чтобы завязать разговор, спросил:
– И что, это были настоящие бароны?
– Конечно, не такие, какими они описываются в средневековых историях. Ведь это было относительно недавно, в наши, так сказать, времена… Мать рассказывала, что хозяева были обыкновенные люди, конечно, богатые. Но они носили баронский титул. А потом началась война. Молодой барон ушел на фронт, да и сгинул где-то. Семья бежала от русских. Вот так имение и осиротело. После падения стены многие думали, что вернутся законные хозяева, но этого не случилось по сей день.
– А вы, господин… – Макс запнулся, потому что собрался назвать старика по имени, которого, естественно, не знал. Тот решил, что молодой человек внушает доверие, и подсказал:
– Моя фамилия Кемпф. Густав Кемпф.
– Макс Вундерлих, – вынужден был в ответ представиться Макс и сразу же продолжил, взглянув при этом на тачку: – Господин Кемпф, а вы, вероятно, работаете теперь в этом хозяйстве?
– Да, молодой человек. После выхода на пенсию подрабатываю в этих «электросетях». Занимаюсь хозяйственными вопросами. Все здесь, знаете ли, старое, требует постоянного ухода. Как обычно, там подкрасить, здесь прибить… Более того, я исполняю обязанности ночного сторожа.
– Наверное, для вас работать здесь не очень удобно. Все-таки далековато от Айзенаха.
– Я привык. К тому же сюда ходит городской автобус. Вы ведь тоже приехали на нем?
– Нет, господин Кемпф, я прикатил на этом стареньком «Рено». – Макс жестом показал в сторону своего автомобиля.
Старик взглянул на номерной знак и сразу же спросил:
– Так вы, молодой человек, из Франкфурта?
– Да, господин Кемпф, – сказал Макс и, не желая уводить разговор от интересовавшей его темы, быстро продолжил: – И вы, наверное, знаете обо всех событиях, происходящих на территории бывшего имения?
– Что вы имеете в виду?
– Даже не знаю, что сказать… Разное случается… Все-таки крупная частная собственность, так и не обретшая частного владельца.
– Сейчас она принадлежит государству. Наследники бывших владельцев так и не объявились, а желающих приобрести имение у государства много, но, видимо, до сих пор в цене не сошлись.
Макс прошел к своему «Рено», открыл багажник и достал оттуда пару бутылок пива. Вернувшись к старику, сказал:
– Жажда мучит. Не составите компанию, господин Кемпф? – С этими словами он протянул старику бутылку.
Тот с радостным видом закивал и наконец-то отпустил тачку, которую продолжал держать за ручки в течение всего разговора. Огляделся по сторонам и сказал:
– Вот, кстати, молодой человек, скамейка. Можем присесть.
– С удовольствием, – ответил Макс и, как только они уселись на скамейку, решил не терять инициативу: – А как же вы сторожите? Трудно представить, что вы всю ночь бродите по территории имения.
Старик оторвался от бутылки и сказал:
– Видите ли, начальство предоставило в мое распоряжение маленькую хижину. В былые времена в ней жила приходящая прислуга. Большого комфорта там нет, но жить можно. Мне даже разрешили проживать в хижине постоянно. Но я пока не воспользовался этой возможностью.
Макс потягивал пиво и думал над тем, как перейти к делу и при этом не отпугнуть разговорившегося старика. Как назло, в голову не приходило ничего путного. Он осторожно спросил:
– И что, господин Кемпф, за все время никто никогда не предъявил права на имение? Неужели у барона не осталось потомства?
– Мать рассказывала, что у него была дочь. Но подумайте, молодой человек, если бы она была жива, разве она не попыталась бы за столько лет вернуть себе имение?
– А вдруг она уехала за границу? Например, за океан.
– Вы имеете в виду, конечно, Соединенные Штаты? – почему-то раздраженно спросил старик.
– Допустим… Или в Южную Америку… Многие наши соотечественники бежали и туда.
– Не думаю, молодой человек. Мы живем уже в двадцать первом веке. Имеем интернет и другие первоклассные системы связи. Самолеты из Европы за океан летают чаще, чем ходит автобус из Айзенаха сюда, в Лихтенберг. Если бы был жив кто-то из потомков барона, он давно прислал бы сюда как минимум своего адвоката.
– Да-да… – промямлил Макс, чтобы заполнить образовавшуюся паузу.
– Правда… – сказал старик и замолчал.
– Что «правда», господин Кемпф? – поинтересовался сыщик.
Старик заговорил безразличным тоном:
– Да был здесь один случай… Совсем недавно… Но думаю, все это пустое… – Старик снова замолчал, словно раздумывая, продолжать или нет. Макс не выдержал и спросил:
– Что-то очень необычное, господин Кемпф?
– Скорее курьезное, молодой человек. Без смеха не вспомнишь, – ответил старик, слегка застеснявшись. – Это случилось ночью, три дня назад. Я сидел в хижине и готовился к обходу. Вдруг неподалеку от хижины в саду я увидел свет. Я прилип к оконному стеклу. Мне стало понятно, что я вижу луч света карманного фонаря, который шарит по траве сада. Световое пятно почти не отрывалось от земли, лишь иногда выхватывая из темноты самую нижнюю часть стволов деревьев. Логика подсказывала мне, что человек держит фонарь в руке, но в кромешной темноте я не мог различить ни единой части его тела. Надо сказать, что в ту ночь был приличный туман. Признаться, молодой человек, мною овладел ужас… – Старик сделал паузу, чтобы перевести дух.
Макс, решив, что теперь старик никуда не денется и расскажет до конца эту занимательную историю, позволил себе немного пошутить и с вполне серьезным лицом спросил:
– Вы решили, господин Кемпф, что это некий призрак? Этакая современная «тень отца Гамлета»?
