могу остановить это. — Как бы то ни было, здесь ты моя. Даже мои братья не могут чем то тебя сковать или как-то удержать. Не так, как я, не так, как я делал, когда мы были в клубе.
Воспоминание вспыхивает в моей голове, когда я подхожу ближе, прижимаюсь губами к ее уху и провожу пальцами по ее бокам.
— Пожалуйста.
Черт, если бы я еще не был зависим от нее, то, услышав, как она умоляет меня, определенно был бы уже.
Я обхватываю ее левое запястье, медленно поднимая его над головой, прежде чем закрепить в первой петле. Повторяя движение ее правой рукой, я делаю шаг назад, когда она пристегнута с обеих сторон.
— Совершенство.
Она прихорашивается от моей похвалы, прежде чем снова приподнять бровь. — Совершенством было бы, если бы ты прямо сейчас насадил меня на свой член. — Ее взгляд скользит к моему члену одновременно с ее словами.
Она как маяк для моего члена, но вместо маяка, предупреждающего меня об опасности, она приближает меня, как сирена свою добычу.
Моя сирена.
Я оставляю поцелуй на ее подбородке, медленно спускаясь по шее, по ключице и по выпуклости ее груди, прежде чем резко посасываю ее напряженные соски.
— Черт.
Ее ворчание заставляет меня усмехнуться, но я не продолжаю дразнить. Если она провела прошлую ночь с Энцо, то у меня такое чувство, что эти прелестные розовые камешки все еще немного болят. Они совершенство, каждый мужчина падет перед такой грудью.
Продолжая спускаться по ложбинке между ее грудями, я обвожу языком ее пупок. Опускаясь на колени, я придвигаюсь на дюйм ближе, слегка покусывая ее кожу, по мере того как подбираюсь все ближе и ближе к ее сердцевине.
Я наклоняю голову, осматривая тело Рен, пока мои глаза не останавливаются на ней, желание сочится из каждого дюйма ее тела, когда ее кулаки крепко сжимают перекладину над ней.
— Пожалуйста.
Это именно то, что я хотел услышать.
Не прерывая зрительного контакта, я провожу языком от ее входа к клитору, скользя по ее складочкам, когда она стонет от удовольствия, заставляя меня повторять процесс снова и снова, просто чтобы я мог вызвать тот же звук на ее губах.
Когда ее бедра начинают изгибаться напротив меня, я подношу два пальца к ее сердцевине, с улыбкой на губах ощущая ее влажный вход, прежде чем вонзить их глубоко в нее.
— Да, — кричит она, запрокинув голову, пока вода продолжает заливать нас.
Погружая свои пальцы глубоко в нее, я провожу зубами по ее клитору, прежде чем засосать его в рот, заставляя ее стоны и вскрики становиться громче. Боже мой, она была создана для меня. Я никогда ни в чем не был так уверен в своей жизни. То, как выгибается ее спина, как сжимается ее тело, и ее стоны наполняют мои уши…
Она моя.
— Я…я-я…
Она замолкает, даже не успев начать предложение, и на следующем вдохе ее киска крепко сжимается вокруг моих пальцев, и она взрывается. Я не прекращаю кружить по ее киске, лаская ее клитор, выжимая из нее все до капли, прежде чем медленно убрать пальцы из ее тела и встать.
Я ощущаю ее вкус на своем языке, когда провожу кончиками пальцев по губам, и она задыхается, ее грудь вздымается, когда она пытается вдохнуть.
— Пожалуйста.
Это единственное слово было придумано для нее, чтобы она пробормотала его мне, когда мы оба знаем результат.
— Только потому, что ты так любезно попросила меня, Stellina.
Я снова хватаю ее за бедра, как делал внизу, и она обхватывает ногами мою талию, когда мой член находит ее вход без руководства. — Скажи мне, что я могу трахнуть тебя вот так, Рен. — Ее глаза ищут мои, понимание вспыхивает в ее ярко-голубых омутах. — Пожалуйста, — добавляю я, обращаясь к ней особым словом, и она немедленно кивает.
Я толкаюсь вперед, ее киска крепко сжимает меня, пока я продолжаю дюйм за дюймом, пока полностью не оказываюсь внутри нее. Она — рай. Гребаный рай. Я замолкаю на самое короткое мгновение, давая нам обоим секунду, чтобы привыкнуть, но мой член постоянно дергается внутри нее, отчаянно желая большего.
Нам обоим больше нечего отрицать.
Оттаскивая ее от стены, поднимая руки над головой, я наклоняю ее бедра в свою сторону и оглядываю ее всю. Ее глаза полуприкрыты от восторга, а спина выгнута даже в этом положении.
Ей нравится, когда ее так связывают, но не так сильно, как мне.
Я вытаскиваю до тех пор, пока не остается только кончик, прежде чем вонзиться в нее жестко и быстро, повторяя движение, когда мое тело берет верх.
Наше дыхание сливается воедино.
Наши стоны подобны симфонии.
Наши тела сталкиваются до тех пор, пока мы не становимся просто одним целым.
— Маттео.
Мое имя на ее губах заставляет меня придвинуться ближе, мои губы всего на расстоянии вдоха от ее губ, пока она не удивляет меня до чертиков и не сокращает оставшееся расстояние между нами, проводя языком по шраму, отмечающему правую сторону моего рта.
Я не могу удержаться от того, чтобы мои пальцы глубже впились в ее бедра, когда мой оргазм начинает захлестывать меня, начиная с пальцев ног, прежде чем охватить каждый дюйм моего тела.
Ее киска крепко сжимается вокруг моего члена, когда я взрываюсь, падая со мной со скалы, а мой нос прижимается к ее шее.
Нам обоим требуется мгновение, чтобы сосредоточиться, и я поднимаю голову, чтобы посмотреть на нее, только чтобы обнаружить усмешку, тронувшую ее красивые губы.
— Я же говорила тебе, что я сильная. — Ее голос звучит резче, чем когда-либо, и это заставляет мой член снова изгибаться в ее киске, когда я с усмешкой качаю головой.
— А еще ты милая, раз думаешь, что я близок к тому, чтобы закончить с тобой.
25
РЕН
Мое сердце бешено колотится в груди, моя рука крепко сжимает пистолет в руке, пока я изо всех сил стараюсь держаться в тени. Я слышу, как разговаривают мой отец и Луна, но чтобы лучше видеть, мне нужно подойти на дюйм ближе к балкону передо мной.
Я выдыхаю, прижимаясь спиной к колонне слева от меня, и выглядываю из-за выступа, чтобы лучше видеть. Я знаю, что там внизу еще люди, но я не обращаю внимание ни на кого, кроме Луны и Тотема. Его предыдущее требование повторяется в моей голове.
— Будь готова, о дочь моя, наконец-то пришло твое время привести
