простые истины и описывающий, кто таковы тёмные и как им стоит жить в этом мире».
«А, заветы предков, — понимающе откликнулся я. — Да, представляю. Вряд ли там будет написано, что делать, если в мир ломится божество. Это надо пророчество какое поискать».
«Что поискать? — не понял Таор, а потом, вникнув, продолжил: — А, предсказание далёкого будущего, предупреждающее или дающее надежду. Нет, этакого у нас, тёмных, не встречается. У нас только аналитика и строгое теоретизирование».
«Видать, не зря нам в Вольную Степь, не зря!» — резюмировал я.
Тем временем эльфы светлые и тёмные закончили обход вокруг купола (наверняка не первый!) и направились к своим скакунам, смирно стоявшим или лежавшим небольшими группами поодаль. Я вновь поднялся, скатал невесть чью циновку, приторочил её на свободное место на спине Мрры, всё также не отходившей от меня. После легко вскочил в седло и привычно пристегнулся ровно к моменту, когда ко мне опять приблизились маги, на сей раз конные и кошные. Первым ко мне обратился мастер Орр:
— О уважаемый Таор, желаете ли Вы остаться с почтенными Элеверэлем и Савоирэлем и продолжить изучение?
— Или же Вы, о уважаемый Таор, — вступил почти без паузы Олл, — желаете проследовать в Большую Усадьбу прямо сейчас?
— Братский долг зовёт меня немедля поведать о всём произошедшем Его Высочеству Энну и Её Высочеству Эне, — ответил я тёмным братьям, соглашаясь с мастером Оллом.
После же, дипломатично перейдя на язык светлых, обратился к магам Леса и Света:
— О достопочтенные Савоирэль и Элеверэль, благодарю вас за столь уникальный опыт совместного чародейства.
— Благодарим Вас, о уважаемый Таор, за существенный вклад в несомненно великое дело! — хором ответили главные маги Дерев Знаний и Взращивания, отвешивая глубокие поклоны.
Тёмные эльфы меж тем уже не только оседлали своих пантер, но и успели построиться. Братья-замы заняли главенствующие позиции, я привычно пристроил Мрру за их спинами, тут же Олл и Орр скомандовали: «В галоп!», и вся кавалькада слитно и молниеносно сорвалась в скачку.
Лига проносилась за лигой, местность с усечённым лесом промелькнула за считанные минуты, опять замелькали по бокам тропы стволы всех оттенков чёрного. Но при сохранившейся расцветке окружающий пейзаж напрочь утратил всю свою тягостность и трагичность. Мнилось, что вот-вот — и под лучами жаркого летнего солнца, едва покинувшего зенит, появится зелень — если не лиственная, то травяная — обязательно.
Однако совсем не это преддверие будущего оживания занимало мои мысли. До меня и соседа моего по палатам разума стало, наконец, очевидным, что мы остались без уникального артефакта.
«Не переживайте, коллега, — успокаивал я несколько взгрустнувшего полудемона. — Не навсегда же серьга там останется. Найдём способ окончательно расправиться с этим прорывом-нарывом и вернём бесценное имущество».
«Так-то, конечно, да, — протянул Таор. — Но я ж с ней столько десятков лет, а теперь будто без сапога гулять пошёл. Неуютно и непривычно. Да и силы в серьге заключены немалые. Отличное было подспорье».
«Понимаю, — согласился я. — И даже сочувствую. Но не могу не заметить, что та самая сила обладает ещё и собственной волей: вона чё учудила. А мы с Вами, коллега, и поделать ничего не могли ввиду полного отсутствия инструкций».
«Это да, — вновь протянул полуэльф. — Много-пра не очень понятно поступила, оставив столь необычное наследство, но не оставив пояснений. А ещё более непонятно, почему же я сам так и не удосужился разобраться…»
«Ничего, коллега, — подумал я утешительно. — Разберёмся! И с непрошенной богиней, и со своевольной бижутерий!»
«Дай Тьма…» — откликнулся Таор и окончательно затих.
Немногим более часа ушло на обратную дорогу. Приближаясь к Большой Усадьбе, мы все сначала услышали непередаваемо прекрасное многоголосье светлых эльфов, слаженным хором выводящих мелодичнейшие чары, а после и увидели, что лесные заклинатели уже не стоят защитной цепью. Постепенно замедляясь, наша кавалькада въехала на медленно восстанавливаемую территорию, где тут и там замерли тройки детей Леса, стоящие спинами друг к другу и выпевающие явно целебные чары: от мягких синхронных пассов рук разумных во все стороны струился легчайший зеленоватый туман, от коего зримо свежело и оживало всё вокруг. Повсюду Лес терял черноту — робко зеленели едва проклюнувшиеся травы, кора деревьев обретала здоровый окрас, на ветках наливались соком почки.
Подъезжая к арке в стене кустарника, окружающей двор усадьбы, пришлось ещё сильнее замедлиться: из неё непрерывно выходили и выезжали на лошадях всё новые и новые маги светлых, причём среди них всё чаще встречались женщины. Замечая нас, проходящие мимо кратко и уважительно кланялись и продолжали движение, расходясь по лесу.
Во дворе же было и того многоэльфней: многие прибывавшие дети Леса оставляли скакунов на попечение снующих тут и там юнцов и стремились далее. Особыми центрами упорядоченного движения разумных стала пара выращенных по разные стороны от дома-дуба тонкоствольных кустарников, поддерживающих подробнейшие карты имения Её Высочества Алуринель с нанесенными тончайшими штрихами сетками, составленными из треугольников.
Стоило нашей процессии окончательно втянуться на просторы основательно занятой поляны, как все светлые эльфы прекратили разговоры, повернулись к нам, глубоко поклонились и хором провозгласили на языке Подземья:
— Благодарим вас, о Дети Тьмы из Древнейших и Древних Домов!
Мы все в ответ молча склонили головы. Тут же, как и всегда — будто из ниоткуда — перед нами появился Арайгниэль, буквально сияющий если не улыбкой, то глазами — точно. В самых высоких выражениях он высказал восторг и благодарность от имени и всего народа Светлого Леса, и Светлейшего Эмпириэля, приглашающего мудрейших Детей Тьмы посетить дворец правителя.
Краем сознания следя за вязью великосветской беседы, я радовался, размышляя: «Как хорошо, что я не очень уж и “мудрейший” и уж точно смогу отвертеться от поездки в столицу и во дворец Светлейшего! Хватит уж, нагостился!»
Тем временем главный страж закончил хвалебные речи, сообщив в окончании, что вечером ждёт всех нас на торжественном ужине в честь превосходного завершения блокировочной кампании. Наконец мы смогли спешиться и сдать пантер подбежавшим юным сынам Леса. На входе в усадьбу нас традиционно встретил Гуиндиэль, коий, озвучив после поклона очередную благодарность, возвестил:
— Обед будет подан в течении четверти часа, о почтенные Дети Тьмы из Древнейших и Древних Домов.
Оказавшись в центральном зале «своих» покоев и, к счастью, никого там не обнаружив, я поспешил в душ: невероятно хотелось освежиться после скачек и приключений под полуденным солнцем. Стоя под прохладно-бодрящими струями, разложил окончательно по полочкам всё случившееся и даже стал готов к повествованию.
«Наверняка, — думал я, предельно осторожно подсушивая волосы, — Энн и Эна появятся к обеду. Сейчас небось в библиотеке —
