за дверью. Ей что-то отвечала Людмила Степановна. Там же говорил Гаммер. Я бросила папку на стол. Нашла «Акт № 27. От 26 августа 2020 г.». Он! Я вдруг засомневалась. Не была уверена, что правильно запомнила номер акта и вообще – ту ли папку взяла. Пробежалась по акту взглядом. Ничего не поняла, но вьщепила название: «Варягъ». А ведь… Этот твёрдый знак на конце… Ручка двери опустилась. Кто-то надавил на неё. Настя заговорила громче. В акте – три листка. Я сфотографировала каждый. Закрыла папку, сунула её на место. Ну, или почти на место. Задвинула за собой стул. Огляделась, оправила толстовку и сама подошла к двери, толкнула её наружу. Людмила Степановна, державшая ручку, отступила и позволила мне выйти.
Гаммер, пританцовывавший у стойки вахтёра, улыбнулся мне с облегчением. Глеба поблизости не было. Наверное, он для приличия задержался на краеведческой выставке. Настя стояла со стопкой якобы отобранных, только что рассыпанных, а теперь вновь собранных книг и продолжала извиняться перед Людмилой Степановной за свою неуклюжесть. Людмила Степановна напомнила Насте, что книги официально ещё не списаны – забрать их получится не раньше следующей недельки. Настя ответила, что никуда не торопится. Людмила Степановна попросила пока оставить книги у неё на столе и взглянула на красный томик, лежавший поверх остальных. И мы с Настей взглянули. С удивлением обнаружили, что Настя держит роман Николая Островского «Как закалялась сталь». Всё-таки не следовало хватать первые попавшиеся издания.
– «Как закалялась сталь»? Дорогая моя… – промолвила Людмила Степановна.
– Это Андрей выбрал. – Настя кивнула в сторону Гаммера. – Я такое не читаю.
– Андрюша? Золотой мой, ты меня удивляешь.
– Ну… – Гаммер пожал плечами. – Я же физмат. Люблю всякое… про сталь.
Глаза Людмилы Степановны округлились от удивления, и я попросила Настю скорее занести книги в отдел. Мы подождали Глеба и вчетвером выскочили из библиотеки на улицу. Пошли прямиком к Безымянному переулку, чтобы всё спокойно обсудить. Гаммер умолял не томить и показать ему фотографии «Акта № 27», а Настя смеялась, вспоминая его слова про сталь.
– Балда! Какая сталь? Это же пьеса! Там что-нибудь про любовь, лес и лучики света в тёмном царстве.
– Речь про другого Островского, – заметил Глеб.
– Другого? – не поняла Настя. – Их что, много?
Пришёл черёд Гаммера смеяться над Настей, правда, смеялся он осторожно – кажется, не знал, был ли Островский действительно не один. Потом Гаммер с Настей подшучивали над Глебом, называя его Глебушкой, солнышком и золотцем. Я улыбалась их шуткам и думала о том, как изменилась за последний месяц. Конечно, часок в отделе комплектования трудно сравнить с ночью в книгохранении, однако я почти не волновалась! Когда позвонил Гаммер, не впала в ступор. Услышав, как Настя выронила книги, не расплакалась. Делала всё быстро, с полной уверенностью в себе. Начала привыкать к приключениям! Но мне было немножко стыдно перед Людмилой Степановной за весь разыгранный спектакль. Я утешила себя тем, что ничего не испортила, не украла и оставила документы в неизменном порядке, насколько это возможно в такой спешке. «Слабое утешение», – вздохнула я и предпочла думать о старике Смирнове, чью тайну надеялась вскоре раскрыть.
Глава тринадцатая
Лабиринт мертвеца
Мы поднялись на верхний чердак. Читать со смартфона было неудобно, к тому же снимки получились смазанными, и я перебросила их на ноутбук, чуть увеличила им резкость и контрастность, затем отправила снимки на папин принтер. Папа был в отъезде, и Гаммер спустился на нижний чердак за листками, в итоге застрял – с ходу зачитался, и нам с Настей пришлось кричать ему, чтобы он вернулся в штаб-квартиру. Наконец три листка «Акта № 27» легли на журнальный столик, и мы склонились над ними в предвкушении.
На первом листке в шапке значилось: «Утверждаю. Директор Калининградской областной детской библиотеки им. А. П. Гайдара». На шапке стояли подпись директора и печать библиотеки, далее шли номер и дата акта, под ними – список фамилий заместителя директора по научной работе, эксперта по комплектованию библиотечного фонда и главного библиотекаря отдела комплектования. Мы жадно вчитывались в каждую из этих совершенно бесполезных для нас канцелярских записей, слишком уж много сил отдали, чтобы их раздобыть. Под фамилиями было указано самое важное: «Составили настоящий акт в том, что получены в качестве пожертвования книги от судоремонтной компании «Варягъ» в лице генерального директора А. Г. Власенко в количестве 44 экземпляров на сумму 43400 руб. 00 коп. Перечень прилагается».
– Тот самый «Варягъ»? – прошептал Гаммер.
– Угу, – промычала я, недовольная тем, что мы раньше толком не обратили внимания на эту компанию.
Табличка с перечнем книг начиналась на первом листке и заканчивалась на третьем. Под ней вновь приводился список уже указанных под шапкой фамилий, на сей раз – с подписями, и сообщалось, что книги поставлены на учёт и занесены в книгу суммарного учёта, которую мне так и не удалось отыскать. В перечень попали тридцать три дорогих издания и одиннадцать дешёвеньких: пять книг с экслибрисом, «Потерянный горизонт» Хилтона без экслибриса и ещё пять томов из собрания Майн Рида. Гаммер взял мой ноутбук и быстренько откопал в интернете, что все дорогие издания вышли в серии «Книжный шкаф» издательства «Верже» и в действительности их цена была даже выше той, что приводилась в акте. Каждая из них стоила по пять-шесть тысяч рублей!
– «Имитация натуральной кожи на переплёте, – зачитал Гаммер. – Тиснение золотом, блинтом и матовой фольгой. Дизайнерская бумага, фирменное ляссе…»
– Глясе? – удивилась Настя.
– «…Трёхсторонний закрашенный обрез и круглёный корешок».
– Подарочные, – заключил Глеб.
– Ещё какие подарочные! – хохотнул Гаммер. – Никогда таких не видел. Наверное, в библиотеке их хранят в отдельном сейфе.
– Подарочные издания, – задумчиво протянула я, усаживаясь рядом с Гаммером на диван, – и потрёпанные томики Смирнова.
– У «Варяга» резко закончились деньги? – предположил Гаммер. – Или кто-то забрал шесть подарочных книг себе, а вместо них оформил даровую макулатуру? Хотя… тут есть логика.
– Какая? – одновременно спросили мы с Настей.
– Ну, если кто-то захотел, чтобы в библиотеке лежали подранный Руж, никому не нужный Грин, Майн Рид с чернильным пятном…
– …и без девятой книжной тетради, – напомнила я.
– Да. Так вот, если кто-то захотел, чтобы они попали в книгохранение…
– Но зачем? – не сдержалась Настя.
– Да подождите вы! – вспылил Гаммер. – Насть!
– А я-то что?!
– Прости. Дай закончить мысль. Я хочу сказать, что так просто библиотеке не подсунешь старьё. Оль, ты сама говорила: они его тысячами списывают. Но если тебе о-очень надо, подари целую кучу дорогих изданий с имитацией натуральной кожи, а
