голоса
судачат не только о данном моменте. Но так же и о моем отце.
«Я сказал тебе, ответить мне».
«Я не стану ждать вечно».
Угроза. Обещание. Наказания за неповиновение.
Напряжение сковывает мертвой хваткой мою грудь. Горло.
Голова вот – вот взорвется.
Рука хватает мое запястье. Перед глазами все вспыхивает красным. Я
разворачиваюсь. Выбрасываю кулак. И бью.
Деклан падает.
Я отшатываюсь назад.
Сердце стучит у меня в ушах. Я не могу говорить. Не могу думать.
Я ударил лучшего друга. Ударил лучшего друга. Лучшего друга.
Вызывают охрану.
* * *
Меня должен забрать родитель.
Это значит, мне нужно ждать.
Наверное, это будет Кристин, так как она работает на дому, но я сижу в переднем
офисе уже целый час. Дождь барабанит по оконным стеклам. Люди приходили и уходили, в зависимости от их дел, но моя голова опущена, капюшон низко надвинут. Рука болит, но
я не хочу просить лед.
С Декланом все в порядке.
Не уверен, что и наша дружба тоже.
Когда я был младше и проваливал задание, мой отец заставлял меня ждать, примерно как и сейчас, чтобы посмотреть, как я буду выпрашивать его прощение. Можно
подумать, что жестокость была хуже всего, но это не так.
Хуже всего было это. Ожидание.
Мистер Дивиглио, завуч, сказал, что поскольку это первое мое нарушение, я буду
отстранен от занятий не дольше, чем остаток дня. Письмо будет отправлено Джеффу и
Кристин. Я смогу посещать занятия, когда конфликт будет улажен.
Что за чушь! Я ударил не тех ребят, которые этого заслужили. Я ударил своего
лучшего друга.
Я вспоминаю моменты до того, как врезал ему. Мои мысли были почти что чужие.
Я не могу оценить свое душевное состояние. Я даже не знаю из-за чего сорвался.
Отчасти я хочу, чтобы они вызвали копов, чтобы меня заперли в камере, подальше
от телефона и моего отца, и всего этого конфликта, от которого у меня едут мозги.
Мой мобильник гудит. Сообщение.
Желудок сжимается. Я не могу заставить себя вытащить его из рюкзака. Сейчас ни
одно сообщение не может быть хорошим.
– Рев?
Я поднимаю взгляд. У стола стоит Джефф. Я ожидал, что он будет рассержен. Но
это не так. Он выглядит растерянным.
Это еще хуже.
Я понятия не имею, что ему сказать. Извиниться? Объяснить? Мои ноги, кажется, вросли в пол.
– Я расписался за тебя, – говорит он. – Идем.
Я никогда не был дерзким, но пока встаю и закидываю рюкзак на плечо, я
размышляю о том, что бы случилось, если бы я просто прошел мимо него, вышел бы из
здания, и просто продолжал идти дальше.
Но я этого не делаю.
Джефф молчит, когда мы садимся в машину. Дождь цепляется за все вокруг. Двери
закрываются, превращая машину в клетку, ремень щелкает в замке.
Мой телефон снова гудит. Мое дыхание учащается и становится прерывистым. Я
оставляю его лежать в рюкзаке.
– Вы с Декланом подрались? – спрашивает Джефф.
– Нет.
– Не хочешь рассказать мне, почему ты его ударил?
Я сглатываю и смотрю на линию обшивки на ручке двери. Мои глаза прикованы к
серебряной линии вдоль окна.
– Это была случайность.
– Случайность?
Я киваю. Я не хочу уточнять.
– Мистер Дивиглио сказал, что ты был замешан в какой-то конфликт с другими
учениками. Не хочешь рассказать мне, что там произошло?
В его голосе все еще звучит растерянность. Кажется, он пытается решить, быть ли
ему
чутким
или
строгим.
Я его понимаю. Это не тот тип разговора, который у нас когда – Либо был. Я никогда не
участвовал в «конфликте». У меня даже ни разу не было отстранения.
Я слегка пожимаю плечами.
– Какие– То парни дразнили Мэтью. Я пытался их остановить.
Пауза.
– Как дразнили?
– Не знаю. Просто дразнили.
Джефф крепче сжимает руль.
– Мне стоит вернуться в школу?
– Что?
– Если тебя отстраняют потому, что ты пытался защитить его, мне придется
переговорить об этом с завучем...
– Меня отстранили, потому что я ударил Дека. С Мэтью все в порядке.
Как только я произношу эти слова, я осознаю, что понятия не имею, так ли это.
«Ты что, его новый парень?»
«А Нил знает?»
– Деклан тоже его дразнил? – спрашивает Джефф.
– Конечно нет.
Он вздыхает.
– Ладно, тогда почему ты ударил Деклана?
Потому что насилие у меня в генах. Потому что у меня мозги набекрень. Потому
что я угроза для всех окружающих. Тикающая часовая бомба.
Деклан испытал первую детонацию.
Мои пальцы вот – вот сорвут обивку.
– Что-то с тобой происходит, – говорит Джефф. – Думаю, пора тебе начать говорить
об этом.
Мы делаем последний поворот в сторону дома. Я молчу.
– Рев. – Все же он выбрал строгость. – Ответь мне.
Я съеживаюсь. Слова моего отца. Ответь мне.
Я не отвечаю ему.
– Рев. – Джефф отводит взгляд от дороги, но я отказываюсь смотреть на него. Он
редко повышает голос, но если делает это, значит, он не шутит. – Отвечай мне. Сейчас же.
Я молчу. Опять же, неповиновение заразно. Не в лучшем смысле.
Он сворачивает на нашу подъездную дорожку, и я выскакиваю из машины раньше, чем он успевает поставить машину на парковку. Машины Кристин нет. Дождь бьет меня
по спине, так же, как и в субботу вечером.
Я врываюсь через переднюю дверь, шарахая ею позади меня.
Джефф ловит ее, следуя за мной по пятам. Он в хорошей форме, так же как и я.
– Рев. Стой. Нам придется поговорить об этом.
Нет, если я смогу этому помешать. Я
