перемещена обратно в комнату. Раиса всю дорогу заботливо подталкивала меня в спину и помогла принять сидячее положение, а потом подложила под спину подушку, чтобы я не завалилась назад.
Сама она села на дальний край кровати, подальше от моих ног.
– Ты, наверное, о чем-то хочешь спросить? – сочувственно спросила она.
– Да нет, не хочу, – отказалась я.
– Умная, значит? Все поняла, во всем разобралась, да? – продолжала допытываться Раиса.
– А знаете, я передумала. Можно поговорить с вашим мужем? – спросила я.
– Муж уехал, будет только к вечеру, – ответила Раиса. – У меня давление прыгает, а таблетки закончились. В нашей аптеке их не бывает, поэтому я попросила его поискать в другом месте. Дальше по дороге недавно построили торговый центр, пусть посмотрит там. Ну и кое-что домой надо, по мелочи. В общем, загрузила его.
– Он знает, что вы задумали?
– А что я задумала? – удивилась Раиса.
– Связали меня, заперли, – принялась перечислять я. – А перед этим отравили. Что вы добавили в чай?
– Таблетки от давления, – улыбнулась она. – И снотворное.
– Зачем?
– Ты же все понимаешь, – усталым тоном произнесла женщина.
– Нет, не понимаю. Вы попросили освободить номер, я согласилась. В чем дело?
– В том, что кто-то слишком много лжет.
Она вынула из кармана кофты мое удостоверение, раскрыла и поднесла к лицу.
– Отодвиньте, пожалуйста, подальше, – попросила я. – Не читается.
Раиса встала, сделала два шага вперед, размахнулась и ударила меня кулаком в лицо. Голова мотнулась в сторону, перед глазами вспыхнули белые пятна.
Я с трудом удержалась от того, чтобы не упасть на спину.
– Понятно, прелюдия завершилась, – сказала я и провела языком по зубам.
Привкуса крови не было, и за это спасибо.
Раиса убрала удостоверение в карман.
– Ничего тебе не понятно, – яростно прошептала она.
– Ошибаетесь, – возразила я. – Мы, бабы, видим такие вещи сразу.
– Какие вещи? – скривилась Раиса.
– Все беды в этом мире начинаются с любви, – ответила я. – Не помните, чьи слова?
Мне удалось сбить ее с толка. Не такого она ожидала.
– Хотите, я расскажу, как все было? – предложила я. – А вы поправите.
Ее рука сжалась в кулак, дернулась, но осталась лежать на колене. Раиса Копенберг с большим трудом уговорила себя не разбить лицо наглой хамке, которая так умело пробралась в ее уютное логово.
Пока она все не испортила, я поспешила выдать свою версию.
– Вы защищаете мужа, которого очень сильно любите. Это он виноват в смерти Никиты Вольского, так? И теперь, имея такой страшный груз на совести, он не живет, а существует. Вам больно на это смотреть, но вы не позволите ему признаться в содеянном, потому что потеряете его. Вы поняли, что я почти докопалась до правды и вряд ли сохраню вашу тайну. В таком случае вы потеряете мужа навсегда. Именно поэтому вы решили заткнуть мне рот и в прямом, и в переносном смысле.
Раиса пристально смотрела мне в глаза. В ее взгляде было столько отчаяния, что я поняла: черт, да я же попала ей в самое сердце.
Она встала с кровати, подошла к окну.
Я попробовала пошевелить плечом. Боль стала еще сильнее.
Сильно зачесалась верхняя губа. Я провела по ней языком и поняла, что только что попробовала собственную кровь.
– Он таким стройным был, ты даже не представляешь, – отрешенно пробормотала Раиса. – Красивый парень, который сам подошел ко мне в парке. Я же из Москвы, вся такая столичная, а тут он со своими бездонными глазами. Я ведь ради него институт бросила. Решила, что мне уже ничего не нужно.
– На кого учились? – шмыгнула я носом.
– Не хочу вспоминать.
Я заставила себя улыбнуться.
– Да ладно, расскажите. Все равно болтаем по душам, как две подружки на девичнике.
Раиса даже не посмотрела на меня.
– Он так гордится нашим домом. Когда мы открыли отель, он был так счастлив, что я боялась за него. Потом пошла рутина. Всякое за много лет произошло. Мы сначала сдавали четыре комнаты, потом три, а теперь вот остановились на двух. Просто поняли, что не хватает сил на большое количество гостей. Во время высоких сезонов здесь не протолкнуться. Скоро и в Беглом нельзя будет спокойно по улице пройти. Везде будут пьяные крики. Никита рассказывал, что раньше он ездил кататься на лыжах на Домбай, а потом узнал про наш курорт. И вот – привык. Стал каждый год наведываться, а в последние годы приезжал с другом. Егор был спокойнее, рассудительнее. И даже чуть выше ростом. Хорошие ребята. Но вот Светлана все испортила. Наглая, высокомерная хамка.
– Что случилось три года назад, Раиса?
Женщина отошла от окна и прислонилась к стене, заложив руки за спину.
– Ты же детектив, – усмехнулась она. – Неужели ничего не удалось обнаружить?
Я пропустила сарказм мимо ушей. Не до того как-то, когда хочется выть от боли, а на футболке не одно, а уже три кровавых пятна.
Я слегка запрокинула голову назад, чтобы остановить кровотечение. Со стороны происходящее в комнате выглядело как съемочная площадка, где снимают дешевый триллер.
– Не-а, не удалось, – созерцая потолок, ответила я.
– Соломон не убийца, – пояснила Раиса. – Все не по его вине, а по вине Никиты.
– Никита сам себя убил? Суицид, что ли? Тогда почему вы меня связали, если вам нечего бояться?
Разумеется, я ерничала. Ничего не могла с собой поделать, хоть и понимала, чем это может грозить. Я полностью была в руках уставшей женщины, которая несколько лет подряд хранила страшную тайну. А тут я, видите ли. Лучше уж меня устранить, чем потерять ту малость, что осталась.
– Никита любил пошататься по барам, а потом еще и пивом на кухне догонялся, – сказала Раиса. – В тот вечер он, Егор и Светлана пошли в ресторан. Соломона не было дома, он ездил в соседний город, в строительный магазин. У нас в спальне сильно дуло из окна. Видно, отошла рама. У
