звериный полностью сойдет, но… бог ты мой! В глубину искристую заглядываю:
— Алиса, ты смертельно красива, — головой в неверии мотаю.
Я будто впервые ее вижу. Такая волшебная вся, загадочная… Будто снова невинна и поэтому до одури желанна. Всю ее жадно осматриваю, нагло пачкаю глазами и на метке застываю.
— Моя! — победным восхищением расшвыриваюсь. — До последней клеточки…
Глаза хмелем заполняются, тяжелеют от счастья и я, окончательно потерявшись, вновь к укусу склоняюсь. Черт, как же вставляет…
Сходу языком рану тараню, нестерпимо зализываю ее, что стон оглушительный получаю.
Твою мааать… Да простит меня, Таисия Тимуровна… Я плотничком на ее кровь подсаживаюсь.
— Боже, Ярик, — соблазнительное тело подо мной инстинктивно сотрясается. — Ох… остановись, — бессознательно коготки в мою спину вгоняет.
Неохотно отрываюсь от метки нереально маняще, в глаза ее красивые вновь погружаюсь.
— Как себя чувствуешь, Ягодка? — носом своим по ее щеке мажу, намеренно табун мурашек собираю.
— Твоей, Ким… Твоей себя чувствую…
Аааа! Несите каталку, я походу отъезжаю…
— Конечно, сладкая. Я в тебе сейчас плаваю, — млею не многу…
— Ты пометил меня, Ярик… — будто до сих пор не верит.
— Я испугался за тебя, мне кажется я даже не соображал, что делал…
Только сейчас вспоминаю ту, ужасающую причину по которой все это случилось.
— Тебе плохо было… — на бок ее перекатываю. Лицо ее в руки сгребаю. — Что случилось, Алиса? — возникшую тревогу наружу выливаю.
— Я не знаю… — голосок тщетно срывается. — Как только ты вышел, я словно в транс погрузилась… — губки дрожать начинают. — Прихожу в себя от какой-то яркой вспышки… и в моей руке телефон, — на шепот переходит. — Я, походу, пыталась с Темой связаться, даже не помню, как звуковые сообщения наговорила… — виновато оправдывается. — А потом… потом мне больно стало.
Ее тело напрягается, будто пытается воспроизвести недавние ощущения.
— Тише! — сжимаю ее беспокойно. — На меня смотри, Алиса.
Слушается маленькая. Слушается и замолкает.
— Дальше не надо… Не вспоминай, даже.
— Ярик, Тема, наверное, переживает за меня… — волноваться начинает.
— Мы ему позвоним, Ягодка… — обещаю, висок зацеловывая. — Как только ты успокоишь свое сердечко буйное, я наберу твоему брату.
Артем Злобин
— Ева, с Алисой точно все хорошо будет? — раз третий спрашиваю за последних пять минут.
— Уверена, — коротко отвечает, в тот же третий раз. — Ярослав успокоит твою кровиночку. Поверь, на этом Алисины срывы закончатся.
— Точно? — все никак не могу уняться. Мне то, тоже сейчас херово. Не дать не взять.
— Артем, иди работай, спокойно! — устало вытягивает. — Я подобным не шучу.
— А ты позвонишь ей? — интонацией играю, намеренно приказ вливаю.
— Нет, — капризно отрицает. — Зачем от самого интересного отвлекать…
— Тетя, блин… — кулаки от злости сжимаю. Вот намеренно же бесит.
— Все, родной, пока-пока!
Нет, ну нормальная вообще? И что теперь делать? Она же сама настоятельно рекомендовала не связываться с Алисой, а меня сейчас всего дерет во все стороны. Я хочу знать, успокоилась ли моя сестра.
Пока шагами кабинет мерил, телефон в руке сам затрезвонил.
— Как она? — сходу задвигаю, увидев на экране корейца.
— Все хорошо… — спокойно сообщает. — Вот рядом сидит, улыбается.
Улыбается? Кулаки сжимаю. Я чуть стену кулаком не проломил, пока в душе минометом херачило, а ей весело?
Так… Глаза закатываю, старясь успокоить волка озлобленного.
Раз… Два… Три…
— Привет, Алиса — спокойно выдыхаю. Знаю, она меня слышит. Ушастая моя.
— Привет, Темочка! — нежный голосок сестры, тут же трепетом заливается.
Черт, как ее обнять хочется…
— Нигде не болит? — а вот мой голос позорно срывается. Жуть как переживаю.
— Сейчас, все хорошо… — успокаивает ласково.
Фух… Ну и ладушки…
— Тем, ты когда вернешься? — теперь и ее тон в подрыв уходит.
Твою ж…
Зачем? Зачем мне возвращаться, когда ты с Яром? Да и куда? В нашу прежнюю квартиру я не поеду. Боюсь, разнесем ее на пару с корейцем.
— К свадьбе подоспею… — выдаю возвышенно, цокая языком.
— Тем, у нас ведь день рождение перед свадьбой… — тянет обиженно.
Вот нахрен? Нахрен мне напоминать? Я и без сопливых знаю, когда сердце пополам придется разорвать. Черт, Алисонька, неужели не понимаешь как мне херово?
— Давай, Алис, пошел я… — вместо ядовитых возмущений, прощаюсь благородно.
— Я люблю тебя! — слышу в динамике, перед тем как отключиться.
Глава 28
Лев
Красивая. Сонная, красивая девочка… Вот, какие нахрен, 30? Мне кажется, она младше меня выглядит. Разглядываю ее спящую как маньячело конченый. Лицо, шею, плечи… все что не прикрыто простыней, до миллиметра взглядом облапываю.
Ее нежную кожу поцелуями засыпать хочется. Такими, полу-сдержанными, опьяняющими, возбуждающими, чтобы тело от дрожи в руках танцевало. Плавилось. Отдавалось.
Глажу ее шелковистые волосы и, черт, еле удерживаюсь, чтобы пятерней в манящую гущу не погрузиться.
А как хочется… Голову назад запрокидываю. Сжимаю со всей дури кулаки и дыхание на несколько секунд задерживаю, чтобы своим позорным воем не разбудить сладкое сонное царство.
Обещал молитвенно, что она будет отдельно спать. Одна. А по факту, полночи рядом с ней валялся. Коршуном вился над ее сном безмятежным. Завидовал даже. Она спала посапывала, а у меня ни в одном глазу. Так перевозбудился, сидя рядом с ней за просмотром какого-то фильма, что даже душ холодный был не в силах помочь.
Пипец… Я ли это вообще? Просто, сидел рядом. Просто, мать вашу, рядом на пионерском расстоянии. Как, сука, так?
Нет… Головой мотаю.
Я так долго не протяну.
Нужно что-то организовывать, причем двусторонне безопасное. И для ее жизни, и для ее киски…
Черт! Стоит подумать о ее промежности, и снова в штанах пожар. От одного упоминания, крыша едет. Я ведь помню какая она у нее там… Гладенькая… Сладенькая… Нежненькая…
Сука, в жизни повернут не был на женских гениталиях. Есть да есть… А этот Аленький цветочек, хочется языком бесстыдно исследовать, искать те самые места, от которых стон непроизвольно вылетает.
— Лизни ее! — подталкивает Темный. — Хотя-бы щечку, бархатистую… Посмотри какая нежная! — восхищается оголтело.
Фааак! И ведь тянусь же… Тянусь, точно под гипнозом. Просьба зверя лишь повод — понимаю.
Склоняюсь над личиком ангельским. Носом касаюсь нежной скулы девичьей и очень медленно, с утонченным наслаждением веду им до самого виска.
Спину потную мурашками заливает, а сознание непоколебимо вон вытесняет. Не соображаю, что делаю, от слова совсем… Только и чувствую, как губы адом горят от соприкосновения с ее нежной щекой.
— Ммм! — еле слышный тоненький стон, прям в напрочь разрывает мои чувствительные перепонки.
Твою мать… Твою мать… Твою мать…
На каком-то изощренном испуге от лица ее отрываюсь. Я дебил? Скажите? Я? В своей квартире, от своей новоиспеченной половинки — трусливо шарахаюсь,
