протискивают действительно железные. А ты почему спрашиваешь?
Отвечать Тверд не стал. Просто, скрежетнув зубами, дал себе зарок больше не пытаться шутить с этим умником. Того, впрочем, собственный вопрос, грузно повисший в воздухе, ничуть не смутил. Он поковырялся во встроенном в стену обширном ларе (железном, ясно дело) и вытащил из него жменю поблескивающих в ровном свете немигающих ламп болтов. Почти обычных арбалетных болтов. Только, конечно, сработанных не совсем привычно. И не имеющих никакого оперения. Тверд хотел поначалу отпустить остроту на тот счет, как же эти штуки, интересно полетят, но, вспомнив о данном только что зароке, предпочел прикусить язык. Гильдиец же, взяв у него из рук оружие, отщелкнул от него какую-то плоскую продолговатую деталь и принялся размеренно набивать ее этими мелкими лысыми стрелами. Только увидев их вблизи, кентарх понял, почему они не оставляли о себе никаких напоминаний, кроме разве что выбоин в стенах да отверстий в телах. Они просто так глубоко проникали внутрь, что выковырять их потом можно было только с мясом.
— Ну, добро, — довольно сказал Прок, защелкивая набитый маленькими стрелами железный колчан обратно в арбалет. — Видишь, вон там мишень? Стреляй.
И безо всяких затей перебросил оружие в руки Тверда. Тот даже запаниковать как следует не успел — руки на инстинкте сработали быстрее головы. И в мгновение ока отшвырнули самострел обратно его хозяину. Подальше от себя.
Прок озадаченно взглянул на несостоявшегося стрелка.
— Спасибо, хоть не завизжал по-бабьи. Ты всегда так делаешь или только перед тем, как в штаны наложить?
— Благодарствую. Знал бы там, в обозе, когда такую вот хреновину отбирал, что она у меня в руках может бабахнуть и кишки по всему лесу раскидать…
— Думаешь, я тебе руку присобачил только для того, чтобы их на этот раз обе оторвало? Сказал же — теперь тебе таких вещиц бояться нечего.
— Это ты тому мордовороту расскажи, который броню твою напялить попытался.
— Те, что с таким вот оружием там бегали, этого делать бы не стали. Думаю, это какой-то местный умник решил прибарахлиться под шумок.
— Зачем же тогда ты, когда я тебя из кузни выволок, тут же обратно попер? С голым задом на вилы.
— Думаешь, я так сильно хотел еще раз под удар подставляться? Первой же мыслью было гордо назвать свое бегство тактическим отступлением — и ходу. Но… надо ж было тебе так удачно мне оружие добыть. Дернула же нелегкая. А оружному уж трудно отговорками себя успокоить. Одна только дорога — в драку снова лезть.
— Да ты, однако, еще больший дурак, чем Хват.
— Ты это о варяге своем полоумном? А я-то думаю, с чего это он мне сразу так понравился? А оно выходит — родственная душа. Так я не понял, мы сюда трепаться пришли? Стрелять будешь?
И он снова перебросил железную корягу Тверду.
— Как?
— Как и из арбалета. Приклад к плечу, и жмешь на спуск. Да что ты вылупился, что девственник на сиську? Вон, внизу крючок видишь? Это вот спуск и есть.
— А бить-то куда?
Не удостоив его ответом, Прок подошел к стене и щелкнул там чем-то. Похоже, в этом мире, куда словно по какой-то неведомой ошибке угодил Тверд, вообще все вопросы решались легким нажатием на маленький рычажок. Честно говоря, жить в таком мире, где судьба человека в буквальном смысле могла решиться легким движением пальца, он бы не хотел.
Арсенал оказался гораздо больше, чем могло показаться на первый взгляд. Тем более — на первый ошалевший взгляд. Ряды вмонтированных в стены ламп, расположенных в пяти саженях одна от другой, зажигались один за другим, отодвигая сумрак все дальше и дальше. Словно свет, загородившись невидимым щитом, навалился на темноту и шаг за шагом теснил ее к дальней стене. Которая, к слову, располагалась и впрямь далеко, на расстоянии в половину, должно быть, полета стрелы. И длинный этот тоннель не был загроможден ничем. То есть вообще. Пустой амбар да и только. Разве что в дальнем конце, там, где в углах были распластаны обрывки темени, висели какие-то белые тряпки с нарисованными на них мишенями.
— Рисунки видишь? Ну, которые напоминают круги на воде…
— Я знаю, что такое мишень, — оборвал Тверд очередное проково объяснение, слишком явно попахивающее откровенным издевательством.
— Тогда не смею больше беспокоить, — чуть ли не виновато развел руками гильдиец.
— Надеюсь, ты помнишь, что я это делаю в первый раз? Это я к тому, что мало ли куда еще попаду и что раскурочу.
— Ты удивишься, насколько преувеличиваешь свою целомудренность. Да давай уж, не тяни. Приклад — к плечу. Прижми! Зубы-то повыбивает.
Привыкнуть к тому, что у тебя вдоль тулова болтается перебитая и зудящая ноющей болью рука — это одно. Но попробуй смирись с тем, когда в один прекрасный миг начинаешь понимать: то, что ты ее не чувствуешь вовсе не значит, что она ничего не может делать. И причем делать — самостоятельно. Выпученными глазами Тверд наблюдал за тем, как шуйца его, едва он по совету Прока вдавил ложе арбалета в плечо, вдруг деловито метнулась к продолговатому заусенцу, торчащему сбоку, металлически клацнула им, после чего вцепилась в цевье.
— Когда твоя левая рука касается оружия, в ней срабатывает такая вещица, которая, как видишь, и без тебя может его зарядить и даже навести на предполагаемую цель.
— Сама? То есть у меня теперь из кулака третий глаз, что ли, торчит?
— Я б на это посмотрел. Но до такого пока еще не додумались. Датчик этот лишь определяет вид оружия, а, следовательно, тип патронов к нему, уровень нагрузки на руку и возможную степень отдачи, чтобы поразить цель с максимальной вероятностью.
Последние его слова утонули в оглушительном грохоте. Раздробившись о гулкие стены оружейной, выброшенный из прокова оружия гром, опаленный мазками огненных вспышек, острой болью резанул по ушам. По большей части из-за этого Тверд убрал палец с крючка, обрывая этот терзающий слух треск. Но даже такой смазанный подход к стрельбищу оказался на диво удачным. До Тумана с его луком, конечно, далековато, но по крайней мере дырок в мишени он понаделал почти у самого центрального круга. Именно что дырок. Потому что за одно нажатие на спуск из грохочущего желоба выметнулось сразу несколько стрел. Легли кучно. Что тоже странно. Для новичка.
— Чего рожу кривишь? — усмехнулся гильдиец. — Не очень ощущения? А так всегда бывает, когда стреляешь в закрытом пространстве. К этому тоже нужно быть готовым. Ну, или предварительно присобачить к стволу такую вот вещицу.
И он
