Без шампура шашлык развалится, но для того, чтобы блюдо стало по-настоящему привлекательным, автор должен сперва ответить сам себе на вопрос: чем оно будет отличаться от множества других таких же блюд? Ошибочный ответ уводит читателя к другому шашлычнику.
Ни одному автору ещё не мешал хороший сюжет, но не в сюжете заключается главный секрет успеха. Здесь можно снова вспомнить слова Грибоедова о Шекспире: «Он брал первый сюжет, но обрабатывал его по-своему. В этой работе он был велик».
Противостояние Монтекки и Капулетти за триста лет до Шекспира упомянул Данте в «Божественной комедии». Спустя полтора столетия Мазуччо Салернитанец написал первую известную новеллу о любви подростков из враждующих семей. Через полвека за дело взялся Луиджи да Порто, который дал главным героям имена — Ромео и Джульетта. Причём его история была автобиографичной: она рассказывала о перипетиях, выпавших на долю самого Луиджи и его кузины Лючии…
…а почти через столетие Маттео Банделло досочинил историю. Шекспир тогда ещё не родился. Хотя и его современник — испанский драматург Лопе де Вега, превративший трагедию Ромео и Джульетты в пьесу на пять лет раньше, чем Шекспир, — уступил британцу в мастерстве вырезания из жизни всего скучного и дорисовывания интересного.
Разные авторы пользовались одним и тем же сюжетом, но Шекспир «обработал его по-своему», и «в этой работе он был велик». Поэтому с конца XVI века и до сих пор самой популярной остаётся именно шекспировская версия «Ромео и Джульетты».
Мастер видит в материале то, чего не видят остальные. Из глыбы мрамора ремесленник рубит могильные плиты, похожие одна на другую, а художник отсекает лишнее, обрабатывает оставшееся и создаёт уникальную скульптуру. Материал один, уровни мастерства разные.
Даже лучший каррарский мрамор не гарантирует, что из него получится что-то выдающееся. Даже самый замечательный сюжет не даёт такой гарантии.
Успех может принести только история, написанная по этому сюжету.
Что в итоге?
Характерные «ошибки выжившего»:
№ 36 — использовать чужие сюжеты;
№ 37 — гнаться за сложным сюжетом;
№ 38 — пренебрегать проработкой сюжета.
Ошибок на этапе сюжетосложения заметно больше, но на эти стоит обратить внимание в первую очередь.
Не надо писать, ограничивая себя рамками фабулы — естественного хода событий: сюжет позволяет жонглировать событиями так, как необходимо автору, который хочет рассказать увлекательную историю; лишь бы она при этом не потеряла смысл.
Не надо писать того, что может написать каждый второй.
Не надо писать без сюжета: подмена его фабулой или потоком сознания делает пишущего автором не произведения художественной литературы, а чего-то другого — например, перевранной автобиографии из личного дела.
Не надо писать, перелицовывая хорошие анекдоты в большие рассказы: увеличение размера убивает анекдот, а не превращает в произведение литературы.
Сюжет любого произведения поначалу выглядит анекдотом, но в нём должен быть заложен потенциал для развёртывания в историю. Сюжет — это события. История — это реакции персонажей, а не избыточные подробности.
Не надо писать, используя чужие сюжеты, а тем более чужие истории: творческое переосмысление отличается от кражи интеллектуальной собственности.
Не надо писать, сразу бросаясь на фабулу, которая кажется практически готовой историей: для успеха истории необходим стильный и оригинальный сюжет, выбранный по принципу Оскара Уайльда.
Не надо писать, ограничивая себя в движущих силах: мотором, который развивает сюжет в историю, могут выступать и протагонист, и антагонист, и внешние силы или события, не зависящие ни от того, ни от другого.
Не надо писать, усложняя сюжет: он должен оставаться простым и не мешать читателю внимательно следить за сложной историей.
Не надо писать без подготовки логлайна, или идеи, или синопсиса, или хотя бы короткого плана будущего произведения: тот, кто пишет ради процесса, а не ради результата, обычно пополняет армию составителей текстов и не добирается до художественной литературы.
Когда хороший простой сюжет найден, приходит время сделать из него хорошую сложную историю, не забывая о том, что хорошая история — это жизнь, из которой вырезано всё скучное.
О передышке
После такой обстоятельной подготовки велик соблазн — скорее приняться за создание истории, но…
«Надо давать время занятиям, время отдыху и время сну», — говорится в романе Алексея Писемского, и персонаж пьесы Антона Чехова предлагал: «Будем же отдыхать, будем веселиться, каждый сообразно со своим возрастом и положением».
Позади обзор наиболее характерных «ошибок выжившего», которые автор делает ещё до того, как сложились первые строки будущего произведения.
Позади экспозиция, завязка и восходящее действие писательского труда. Три акта, готовящих четвёртый, кульминационный — создание самого текста, — и пятый, где происходит развязка, когда плоды творчества отправляются к читателям.
«Ошибок выжившего» в оставшихся двух актах даже больше, чем в предыдущих трёх, и каждая ошибка может стать критической. Поэтому, прежде чем бросаться на штурм литературных высот, стоит немного перевести дух, осмыслить пройденный путь, что-то перечитать, с чем-то согласиться, с чем-то поспорить, от чего-то с негодованием отказаться, что-то взять на вооружение…
«Ему нужны: прогулка, отдых, много воздуха, отсутствие волнений, беззаботность, по временам дружеская беседа с единомышленными людьми, по временам — одиночество, пожалуй, хоть с Вергилием в руках», — сказано у Михаила Салтыкова-Щедрина…
…и начинающий автор вполне может заменить книгу древнего римлянина первым томом «Антикоучинга», который уверенно следует классике:
⊲ — Знаешь, как создать интригу?
— Как?
— Расскажу в следующий раз.
Впрочем, было бы негуманно прервать разговор на середине книги, даже не намекнув на содержание заключительных частей.
