Дмитрий Сысолов
Из двух зол…
Глава 1
Сознание возвращалось постепенно… Не рывком, как любят писать в книжках. Нет! Вовсе нет, не так! Оно словно подводная лодка медленно поднималось из морских глубин. Плавно… Первой — пришла боль. Резкая и пульсирующая в левом плече. Глухая и тянущая в правом. Горячая и обжигающая на лице. Дергающая в кисти правой руки. Раздражающая в спине… Да вообще такое ощущение что болело всё.
Следом за болью включился слух. Голоса… Я слышал голоса. Сперва словно издалека. Словно о чем-то негромко переговариваются за стеной. Когда слышишь сам разговор, а о чем? Какие конкретно слова разобрать никак не удается. Но, по мере того как сознание возвращалось в мое измученное тело, разговор становился всё разборчивей. Вскоре уже можно было разобрать и отдельные слова.
— … сбежал…….. не понравился….
— … дорога. Веником по…
— А Шиша как?… не стало?
— Пока нет. Все так же.
— А что будет если…
— Типун тебе на язык! Ничего с ним не будет.
— Ну а если? Что будет с нами?
— Да ничего особого не будет… Придут парни Герцога… Или Гвоздя… Или Князя… Вряд ли они убьют тебя. Наоборот, приласкают.
— Да пошла ты…
— Что, не нравится?
— Моя бабушка говорила, — до чего рассудительный голос, — что деревня жива пока в ней живет хотя бы один настоящий мужик. Рукастый. Непьющий. Работящий. Если такового не остается — то деревня умирает. В ней еще годы могут доживать свой век старики… Или алкоголики… Но это уже агония. Без мужика деревня все равно вымрет.
— Ты это к чему?
— Шиша — мужик. Настоящий. Пусть ему всего четырнадцать, но он уже многое может и умеет. А больше у нас мужиков нет. Мальчишки наши не годятся. Со временем, может, они и вырастут в настоящих мужиков, а пока не потянут. Ты, Эльба, тоже… Ты — девка боевая и с ружьем управишься если что. Я даже допускаю, что ты тоже смогла бы одна от четверых оружных отбиться… Но ты не мужик. Мужскую работу ты не потянешь.
— И что?
— Ничего. Просто я говорю, что если Шиша не встанет, мы не сможем больше тут дальше жить так как раньше. Нас действительно кто-нибудь захватит. А кому мы особо нужны-то? Так что будем доживать где-нибудь в закутках и углах.
— Типун тебе…
— А-а-а… Хоцу к дяди Аику!
— Нельзя, Евочка, нельзя. Дядя Аик ранен. Ему плохо. Ему больно. У него кровь…
— А-а-а…
— Пусти её… - едва слышно, с трудом выдохнул я, с усилием открывая глаза. От этого, казалось бы, легчайшего движения, меня тут же замутило. Где я? В доме. Вроде как даже смутно знакомом. Лежу на кровати. Уже хорошо… А эти как увидели, что я пришел в себя радостно заскакали все.
— Шиша!
— Ты очнулся!
— Дядя Аик…
И смотрят все восторженными глазами. Я обвел взглядом всех набившихся в комнату.
Эльба. Стоит гордо выпрямившись во весь свой великанский рост. На плече стволом вниз висит моя двустволка. Не потерялась. Это хорошо. Эльба видать приняла на себя командование обороной, раз я выпал из обоймы. Смотрит радостно и с явным облегчением.
Настя. Это она говорила о мужиках в деревне. В который раз ловлю себя на мысли, что она чересчур рассудительна для своего возраста. А ей точно девять лет? А не имеем ли мы дело ещё с одним попаданцем? А чего? Где один, там и второму место найдется. Смотрит с надеждой и тревогой.
Малинка. Первой кинулась к кровати. Тащит кружку с водой. Кстати, да. Пить хочется зверски. С благодарностью принимая кружку в руку, мельком подивившись как распух и дико посинел на ней оттопыренный указательный палец. Блин, только бы не перелом! Возвращая кружку слегка прикрываю глаза в знак благодарности. Смотрит с состраданием и каким-то непонятным обожанием.
Таня. Новенькая. А за ней и весь ее выводок. Еще долго они не будут сами по себе. Соня, братья-близнецы Кирилл и Костя и крохотная Милана. Ну не воспринимаю я пока ее мелких как самостоятельные личности. Только как дополнение к ней самой. Смотрит обеспокоенно.
Андрей и Алька. Вот эти хоть и малыши, оба ровесники Соне, но уже оба вполне самостоятельные. Особенно Андрей. После конфликта, с которого началось наше знакомство, больше не качает права, а изо всех сил старается понравится мне. Больше проблем с дисциплиной не было. Но это только со мной. Настя на него частенько жаловалась. Младший же Рыжик спокойней, уравновешенней и вообще не так ярок. Особенно в сравнении в Андреем. Но сейчас они оба смотрят одинаково. С дикой смесью возбуждения, восторга и с легким налетом беспокойства.
Ева. Крошка Ева. сосредоточенно залезающая ко мне на кровать и привычно пристраивающаяся мне куда-то подмышку. И оттуда смотрит своими бесподобными гляделками с немым обожанием и непоколебимой верой в меня. Ласково провожу по её головке искалеченной рукой и хрипло интересуюсь у остальных:
— А где парни?
Девчонки запереглядывались. Наконец Эльба как старшая ответила:
— Ну-у-у… Они решили трупы… Ну этих, нападавших. Оттащить к Левашову. Типа, «Это ваше. Вот забирайте ваших диверсантов.»
— Что-о-о…? — я аж приподнялся от подушки, отчего меня опять дико замутило и я тут же без сил рухнул обратно.
— Но я им запретила, — торопливо протараторила Эльба, пока обеспокоенная Малинка вытирала мне лицо. А там не только пот выступил, но и крови хватает. — Я им сказала не сметь. Без тебя кто у нас воевать будет-то? Я да они сами. Втроем против пятидесяти? Короче, я сказала им просто их в лес из поселка оттащить и бросить…
— Молодец! — обессиленно похвалил я. Помолчав, поинтересовался — Как я выжил?
Эльба внезапно засмущалась, а Малинка недовольно поморщилась. Ответила Настя.
— Эля тебя и вытащила. Она услышала выстрелы и увидела пожар. И прибежала на выручку. Ты только в дом заскочил, и она тут же прибежала. А ты все не выходил и не выходил… Она кинулась в дом, а ты лежишь на полу без сознания. И весь в крови. Она тебя под мышки и на улицу. А то там уже дышать нечем было…
— Спасибо! — негромко, но очень искренне поблагодарил я. А что тут еще скажешь? Девочка прошла все возможные проверки. Больше ни о каком недоверии и речи идти не может. Она — своя. Окончательно своя. Кстати, и дом, в котором мы сейчас все находимся… Это же тот самый дом
