тебя все хорошо с Доном.
Он произнес это нейтральным тоном, но я восприняла его фразу слишком двусмысленно.
– Если бы у меня был выбор… – спорю я, пытаясь показать нам обоим, что речь только о дружбе.
– Признаюсь, Дон умеет быть убедительным.
– Я бы сказала по-другому, но ты прав.
– Пока я не забыл, он дал мне это для тебя.
Он протягивает руку к заднему сиденью, а затем кладет мне на колени футболку. Рассматриваю ее: над большой цифрой 9 написано ВОЛИНСКИ. Похоже, это действительно для меня. Серьезно? Сворачиваю ее в комок и запихиваю в сумку.
– Ты должна ее надеть.
– Ни за что!
– Почему? – выдыхает он, бросая на меня веселый взгляд.
– Что именно тебя так забавляет?
– Это всего лишь футболка «Бакиз», Кэрри. Ты трогаешь ее так, как будто ее облевали.
– Я не знала, что должна быть в команде. Я и так достаточно тусуюсь с Донованом. Если меня увидят с этим на спине, люди задумаются.
– А это важно?
Его тон вызывает у меня недоумение. Поворачиваю голову, и то, как он смотрит, меня смущает. На несколько секунд теряю связь с реальностью.
– Ты имеешь в виду, это было бы ужасно! Все еще надеюсь, что неизлечимая венерическая болезнь распространится на таких, как фанатки Донована, чтобы они исчезли с лица земли.
– Ваши разговоры, должно быть, эпичны… Кстати, он остепенился.
– Ну, да.
Больше ничего не говорю, чтобы не вызвать у него подозрений о причинах такой степенности Донована.
– Он рассказал мне о своей сестре.
– Да?
Он решил, что мы одинаково реагируем на историю с Амелией. Адам знает об этом? Он один из его лучших друзей, это точно, и это наверняка означает, что Дон на правильном пути. Тем не менее, осознаю, что мне было приятно быть единственным хранителем этой тайны. Я чудовище.
– Хорошо, что ему, наконец, удалось тебе довериться, – говорю я. – Остальным он тоже рассказал?
– Нет, я воспользовался его минутной слабостью.
– А дьявол при этом я?
– Ты богохульствуешь. Меня зовут Адам, я – божье творение.
– А! Понятно! Теперь я знаю, почему ты Гонщик Кампуса!
Он паркуется, и я вдруг чувствую лихорадочное возбуждение от того, что нахожусь здесь. Я ведь просто пришла на игру в университете, от меня не требуется ничего сверхъестественного. Просто порадовать моего друга Донована Волински. О! Господи, это нереально!
– Идем, Кэрри?
– Вперед, «Бакиз»! – кричу я, размахивая кулаком и поднимая глаза к небу.
Немного удивляюсь, когда Адам поворачивается в противоположном направлении от толпы и обходит здание.
– Вход для артистов!
Он звонит в большую дверь, перед которой мы остановились, и здоровается с парнем из службы безопасности.
– Она с Донованом, – информирует он, будто это в порядке вещей.
– Да, наконец-то…
– Следуй за мной, – прерывает он, хватая за запястье.
Он ведет меня по извилистым коридорам. Адам тут как дома, пожимает руки всем подряд. Ускоряю шаг, это настоящий лабиринт, так что не стоит терять своего проводника из виду.
Когда мы выходим на площадку, дыхание перехватывает. Раньше я видела это место только на видео, но теперь, когда я здесь, не верю своим глазам. Стадион огромный, чувствую себя крошечной. Как чужая. Какого черта я тут делаю?
Адам идет к нашим местам на самом первом ряду. Все равно, что сидеть прямо под кольцом. Осматриваю переполненный стадион, все взволнованы до предела. Я, конечно, знала, что за чемпионатом следит весь университет, но не думала, что будет так… Студенты, операторы, фотографы… Это просто потрясающе.
Пока трибуны заполняются, мы с Адамом продолжаем болтать. Этот парень и правда классный, хорошо, что он со мной, иначе я бы ни за что не осталась. В нем есть что-то такое, что вселяет уверенность, а это уже подвиг.
Внезапно грянула музыка, и на паркет высыпает куча красоток в цветах нашего университета.
– Они до возмущения классно выглядят, – комментирую я, качая головой. – Знаешь, иногда, когда смотрю видео девушек, которые занимаются в тренажерном зале и едят здоровую пищу, то думаю, что у меня дерьмовая генетика. А потом иду, ем чизбургер, и мир становится лучше.
– Льюис рос гораздо быстрее меня. Он рано повзрослел, к тому же отец заставлял его работать с ним каждые выходные, даже во время школьных каникул, из-за чего у него быстро оформились бицепсы. Как неприятно.
– Это отвратительно.
– Ух ты! Кэрри, ты только что процитировала Льюиса. Официально объявляю тебя членом нашей команды.
– Какой ужас! Не знаю, что на меня нашло!
Мы разражаемся хохотом. Конечно, Адам меньше ростом и худощавее Льюиса, но он милый, забавный и добрый. Именно его Донован должен был нанять в качестве модели, из него получился бы отличный парень.
Шоу чирлидерш заканчивается. Пол дрожит под ударами ног зрителей, и мое сердце сжимается, как будто я на открытии Голодных игр.
Наконец появляются обе команды и бегут к своим скамейкам. Легко замечаю Донована – просто потому, что он впереди, – и его глаза мгновенно находят меня, как будто он хочет убедиться, что я здесь. Он подмигивает мне, а потом приветствует зрителей.
Не первый раз я вижу его в баскетбольной одежде, но в этой атмосфере он выглядит неотразимым. В тот момент, когда я говорю себе это, на Гавайях, наверное, начинается ужасная метель.
Его скамейка как раз рядом с нами, подозреваю, он именно поэтому выбрал такие места.
– Ты пришла, – бросает он мне, открывая бутылку с водой.
– Твоя наблюдательность поражает.
– Надеюсь, вторая половина моего талисмана с тобой, – шепчет он, незаметно указывая на место, где спрятаны те самые трусики.
Да, но я до сих пор не знаю, зачем я их надела.
– Лифчик на тебе?
– Хотел надеть, но в нем трудно дышать. Я бы с удовольствием поболтал о кружевном белье, но мне нужно выиграть матч. Скажешь небольшую ободряющую речь?
– Заставь меня гордиться.
Он дважды хлопает себя по груди, кивает Адаму и снова подходит к тренеру.
Игра только начинается, а мне уже надоело смотреть, как они все бегают от одного кольца к другому. Кто-то поет, кто-то свистит, кто-то визжит. Стараюсь не спускать с Дона глаз, но это непросто. Поражаюсь энергии и страсти, исходящим от него.
Я рада, что пришла, иначе никогда бы не увидела его с этой стороны. Льюис на площадке тоже выглядит другим. Разгильдяй в жизни, в игре он серьезен и увлечен. Он только что забил очко, «Бакиз» хорошо начали, опережают уже на двенадцать пунктов; ловлю себя на том, что кричу вместе с залом, чем очень веселю Адама.
Команда противника напряжена, игроки, оставшиеся на скамейке запасных, возмущаются и призывают своих товарищей по команде пошевеливать задницами. Мне они не очень нравятся, нахожу их слишком резкими, и судья не раз об этом напоминает.
Перевожу взгляд на Дона в тот момент, когда он отбирает мяч у одного из игроков. Очень резко обводит. Противник, у которого он вырвал мяч, пытается заблокировать Донована, вытягивая свои большие руки. Дон проворен, он уклоняется, разворачивается и… бросок!
