этого выйдет?
Моя рука скользит в карман, чтобы вытащить предмет. Бретелька, висящая на кончике моего указательного пальца, болтается теперь между нами. Ее глаза и рот медленно открываются, она поворачивает голову в сторону студентов, идущих по коридору. Она явно готова закричать «всем на пол!», чтобы отвлечь внимание.
– О! Ты… ты… нет, я… Боже! – она всхлипывает, пытаясь забрать свое нижнее белье.
Я настолько выше нее, что мне совсем не трудно держать лифчик вне зоны ее досягаемости.
Положив руку ей на плечо, блокирую ее без особого усилия.
– Дон, мать твою!
Поднятая рука перестает двигаться.
– Ты назвала меня Доном?
– Нет.
– Да, ты сказала Дон.
– Вовсе нет.
– Ты только что впервые использовала мое уменьшительное, знаешь, что это значит?
– Что мне нужно лечение?
– Ха-ха…
Намеренно держу остальное в тайне. Сейчас неподходящее время, чтобы притворяться, что то, что она зовет меня Доном, наводит меня на мысль о преодолении ею определенного этапа в нашей истории. Убираю лифчик обратно, моя рука все еще лежит у нее на плече.
– Итак, я взял тебе билет на первый ряд на свой матч в среду. Адам передаст его, когда заедет за тобой, вы будете сидеть рядом.
Сказать-то я, конечно, сказал, но, если честно, я ничего не подготовил, мне нужно позвонить Адаму и бежать, чтобы успеть найти два места в первом ряду.
– Я не пойду…
Конец ее фразы застревает у меня в груди, когда я смотрю на ее милое личико. Она рычит, борется и, когда я мягко похлопываю ее по голове, начинает кусать меня.
– Да, я знаю, ты счастлива, но не стоит это так демонстрировать! Ты хочешь укусить мой сосок?
Отодвигаю ее лицо ровно настолько, чтобы мы могли посмотреть друг другу в глаза. Она краснеет, из глаз сыплются молнии, мне так хочется поцеловать ее. Ей не нужно знать, что происходит с моей головой, моим ртом и членом, поэтому чмокаю ее в горячую щеку и разворачиваюсь.
– Увидимся завтра вечером, Кэрри!
Ожидаю услышать, как она кричит, что ни за что не придет, разве только поболеть за команду противника, но быстро добираюсь до выхода.
Иду. Начинает звонить мобильник. Мне требуется несколько секунд, чтобы ответить, появившееся имя похоже на галлюцинацию. Кэрри.
– Ты можешь мне звонить?
– Не думай, что это повторится, потому что я намерена избить тебя так сильно, что ты услышишь только протяжный свист, исходящий из твоего мозга в агонии!
– Ух ты! Это определенно стоило того, чтобы столько ждать, твой первый звонок просто замечательный.
– Я боялась, что сообщение будет недостаточно ясным, хотела убедиться, что ты правильно воспринимаешь мой тон.
– Я воспринимаю, – смеюсь я, расхаживая по кампусу. – Ты кажешься очень взволнованной, я думал, ты хотела поблагодарить меня за приглашение!
– Ты называешь это приглашением? Валяюсь от смеха! Если ты так приглашаешь людей, я начну думать, что ты силой заставил эту бедную Шайенн поужинать с тобой!
Смеюсь так громко, что все на меня смотрят.
– Я понял, дай мне второй шанс.
– Я бы предпочла оставить тебя без воды в пустыне.
– Кэрри, я бы хотел, чтобы ты пришла поболеть за меня завтра вечером. У меня много болельщиков, но немногие из них настоящие друзья, а это очень важно для меня.
Поджимаю губы, чтобы сдержать смех, хотя прекрасно понимаю, что это совсем не ложь. Приятно чувствовать поддержку тех, кто имеет значение.
– Ты еще слушаешь? – спрашиваю я.
– Черт, у тебя хорошо получается все, что ты затеваешь… – с неохотой вздыхает она.
– Это значит, что ты придешь?
– Предупреждаю тебя, Волински, ты заставляешь меня присутствовать на своем злосчастном матче, так что тебе лучше его выиграть! Потому что, обещаю, если ты проиграешь, я с большим удовольствием проэпилирую твои яйца!
Эта угроза требует слишком большого количества нейронных связей, чтобы у меня было время ответить. И даже после того, как она отключается, я все еще не знаю, что тут возразить. Она ведь несерьезно, да?
21. Кэрри
Я сказала Доновану, что проэпилирую ему яйца, если он проиграет игру, но передумала. Независимо от того, выиграет он или нет, я сделаю это, потому что из-за него я сейчас стою на тротуаре, замерзая в ожидании Адама, который должен отвести меня прямо в ад. Предаю все свои убеждения, вот что я делаю на этом тротуаре!
Посещение баскетбольного матча само по себе уже испытание для человека, насколько безразличного к спорту, но делать это потому, что не могу подавить желание увидеть, как играет Донован… это невероятно. О! Воск будет таким горячим!
– Кэрри!
Ищу глазами Адама, он мигает фарами, чтобы облегчить мне задачу. Пересекаю дорогу, не без надежды, что меня вдруг собьет велосипед, и мысли вернутся на место. Открываю дверь и устраиваюсь рядом с ним.
– Извини за задержку – застрял в пробке во время последней поездки.
– Не беспокойся, кажется, холод закаляет грудь.
Он смеется, заводя машину, затем включает подогрев.
– Готова к взрывной игре?
– Ждала этого момента всю свою жизнь! – иронизирую я, кладя руки на вентиляционное отверстие.
– По-моему, и Дон тоже.
– О! Да, ему понравится, как я закричу: «Вперед, Волински, нужно чертово очко!»
– Он сказал мне, что ты будешь болеть за соперников.
– Да, это так. Потому что, если я начну болеть за него, это его расстроит, он подвернет лодыжку, пропустит мяч и проиграет. Мой план идеален!
– Ты просто дьявол.
Пользуюсь временем наедине с Адамом, чтобы узнать о нем больше.
– У тебя есть девушка?
– Хм, нет, – с улыбкой отвечает он.
Сразу понимаю, что мой вопрос вызывает у него смех.
– О! Парень? – исправляюсь я.
– Тоже нет! Я натурал. Ну, по крайней мере, я так думаю. Наверное, нужно переспать с девушкой, чтобы убедиться в этом…
– Я думаю, что нужно переспать и с парнем, чтобы разобраться наверняка! – отвечаю я, прежде чем осознать, в чем он только что мне признался.
– О! Я не знала, что ты…
– Девственник? Да.
– Ты хочешь дождаться свадьбы?
– Нет, просто я никогда не оставался с девушкой достаточно долго, чтобы захотеть это сделать.
Когда узнаю, кто он, ценю его еще больше. Он целомудрен и идет своим путем, наплевав на остальное. Мне все равно интересно, что общего у него с такими, как Лейн, Дон и Льюис.
– Ты не похож на остальных троих, – не удерживаюсь я. – По сравнению с ними ты выглядишь слишком нормальным. Никакого всеподавляющего эго, никаких сомнительных шуток, неврозов… Как ты оказался в этой шайке разгильдяев?
– Я думал, Дон говорил тебе. Мы с Льюисом выросли вместе.
– Правда?
– Что? Вы никогда не говорите о нас? – он притворяется обиженным.
– Ты же знаешь, Донован говорит только о самом себе.
Я сказала это в шутку, делая вид, что знала о нем до этого разговора. Старые добрые времена!
– Итак, ты и Льюис…
– Да, он похож на моего брата. Мы родились в один день, кстати!
– Ух ты! Поразительно.
– Думаешь, люди должны быть похожи друг на друга, чтобы ладить?
– Нет, конечно, нет! – возражаю я, понимая, что это глупо. – Вообще-то, я не разбираюсь в человеческих отношениях.
– Тем не менее, у
