она видит его смутную фигуру. Он стоит в двух шагах от пропасти в форме лейтенанта, без пилотки. Она говорит: «Ваня, я тебя звала, почему ты не отвечал?» Ваня посмотрел на нее, ничего не сказал и ушел, бесследно исчез в сером тумане. Ольга тут же проснулась, подскочила в кровати, сердце бешено колотилась, будто сама сорвалась в эту приснившуюся пропасть…
Стукнув три раза в хорошо знакомую дверь, Родин так же стремительно вошел в дом, Саня – следом. Вид, у них был, конечно, как у шахтеров после трех смен подряд, а обмундирование, будто их драла стая немецких овчарок.
– Мальчишки!!! – только и смогли в один голос закричать от безумного счастья Оля и Таня.
Они бросились к ним, едва успев скинуть в последнее мгновение наушники, и это были такие жаркие, душевные, счастливые и искренние объятия, которых никогда не знал и не узнает больше узел связи танковой бригады. Потом обнимались и все вчетвером, в одном кружку, еще не веря, что все это может быть, это случилось: ребята вернулись, и они все те же, веселые, живые и удачливые.
– Девчонки, у нас так мало времени, – с грустинкой сказал Иван. – Мы еще в своей роте не были!
– Ой, – всплеснула руками Татьяна. – Вас опять накажут!
– Ну, еще одну минутку, – с мольбой произнесла Ольга и, взяв за руку Ивана, потянула его в сенцы. – Дай хоть тебя потрогаю… На самом деле ты…
Она прижалась всем телом к нему, и хотелось им, чтоб долгий поцелуй был вечным.
– Я тебя сегодня ночью в тумане искала…
– В тумане? – изумился Иван. – Откуда ты знаешь?
– Во сне…
– Надо же… А я не забывал о тебе ни на минуту. И может, наша любовь нас хранила?
– Да, Ванечка, наша любовь… А ты мне расскажешь, что там было?
– Никогда…
Он приподнял ее:
– Пока не скажешь, что любишь меня, не отпущу!
– Не скажу!
– Тогда не отпущу!
– А мне и так хорошо!
– Ах, какая хитрая!
– Люблю, люблю, люблю!
– Ладно, отпускаю!
Рядовой Деревянко уже три раза почтительно кашлянул.
– Девчонки, мы не прощаемся! – весело крикнул Родин.
– Удачи вам! – добавил Саня.
Вслед за ребятами Оля и Таня вышли не порог.
– И вам удачи, ребята! – сказала Татьяна.
– Возвращайтесь… – негромко произнесла Ольга.
Родин и Деревянко припустили ускоренным шагом; родная рота, капитан Бражкин еще не знали, какой подарок их ждет.
– Ну и как? – спросил Родин, имея в виду мимолетное общение Саши с Татьяной.
– Спрашивала, как там у нас было…
– И что ты сказал?
– Сказал, что незачем тебе знать об этом.
– Правильно, – заметил Иван, – я тоже так сказал.
В родной роте тоже ничего не изменилось. Только танки были укрыты маскировочными сетями и издали смахивали на небольшие холмики. Палатка командира роты капитана Бражкина находилась все на том же месте, туда сразу и направились Родин и Деревянко. Иван отвернул полог, Бражкин сидел за столом, пил чай из алюминиевой кружки.
– Разрешите войти?
Бражкин даже застыл от удивления с кружкой в руке, потом припечатал ее к столу.
– Это что за явление?!
События пролетели стремительно, и Бражкин¸ уже мысленно распрощавшийся с подчиненными, не знал и не ведал, что их, чудом уцелевших в жестоком штурме высоты, по особому распоряжению привезут в бригаду.
– Товарищ капитан, рядовой Родин прибыл для дальнейшего прохождения службы!
Деревянко шагнул вперед и точно так же доложился по-уставному.
Бражкин не стал расспрашивать, что да как там было, и так по виду ясно. И, еще порядком злой на Ивана, бросил оборванным, обугленным, но таким, черт возьми, родным ребятам:
– Родин, иди принимай взвод, пока замену не прислали… А ты, Деревянко, еще раз фортеля отколешь, шкуру спущу, в заряжающие пойдешь, Буратино!
Родимый танк стоял на том же месте, в более углублённом, как приметил Родин, окопе. Люк закрыт, видно, решили Баграев с Сидорским покемарить, пока у начальства не созрели новые приказы. На трансмиссии лежала кувалда, всем видом своим говоря: «какого рожна меня здесь кинули». И если б действительно она умела говорить, то рассказала, как без привычки долго и нудно, целый час, Руслан и Кирилл курочили гусеницу, заменяя всего лишь один трак.
– А ну, давай их разыграем, – вдруг тихо-тихо предложил Иван. – Ты ж певучий у нас, сможешь голосом Потемкина сказать?
– А чего сказать?
– Сказать: «Баграев, Сидорский, к машине! Это Потемкин! Я назначен в ваш экипаж командиром танка!»
Саня еле сдержался, чтобы не рассмеяться:
– Это мы в лёгкую!
Иван взял кувалду и три раза долбанул по броне.
Тут же за стенами брони послышались голоса, резкий, с надрывом, Сидорского, и совсем без эмоций – Баграева:
– Кого там черт принес?
– А может, это нового командира прислали?
Бывшие штрафники переглянулись, и рядовой Деревянко выдал:
– Это сержант Потемкин! Я назначен в ваш экипаж командиром танка! Баграев, Сидорский, а ну, живо к машине!
Саня глазами показал на кувалду, мол, еще разок долбануть, чтоб пошевеливались, Иван отрицательно покачал головой. В любой игре, как в театре, пауза по глубине всегда превосходит мысль.
Сидорский и Баграев тоже переглянулись, несколько ошеломленно.
– Капец, приехали! – выдохнул Кирилл.
– Вот пройдоха, когда только успел сержанта получить, – покачал головой Руслик.
– Я так думаю, Руслик, – заметил Кирилл, – что Потемкину очень скоро и всерьез не понравится у нас быть командиром.
– И я так думаю, Кир, вряд ли понравится, – согласился Баграев. – Давай, вылазь строиться…
С видом потревоженных попусту хозяев они вылезли на броню…
– Командир!
– Санек!
– Живые! Разнеси меня вдрызг!
– Живые… А вы думали без нас по Берлину на танке колесить? – с наигранной суровостью ответил Иван.
А Саня тоже строго спросил:
– А вот кто оставил мой любимый изящный инструмент на броне? Ведь сопрут же, бляха-муха, в три секунды!
Что потом было, описать трудно… Через минуту возле прожженных в штрафной атаке, почерневших, задорных, веселых и счастливых ребят толпился весь ликующий взвод. А через пять минут, когда собралась вся рота, Ивана и Сашку уже качали.
– Качать героев!!! – кричала танкистская братия.
– Родину и Деревянко наше троекратное гвардейское «Ура»!
И каждый раз, когда небо приближалось к ним, они думали не о том, что их могут уронить, так как каждый очередной танкист роты рвался, чтобы поучаствовать в качании, а о всеобщей счастливой нереальности происходящего…
Вернул на землю Родина не пародированный, а реальный скучный голос рядового Потемкина:
– Товарищ лейтенант, вас вызывает командир роты!
Дружеские руки тут же опустили Ивана на грунт. И сразу же Иван спросил у Сидорского и Баграева:
– А где, братцы, мой комбез и форма лейтенантская? Небось уже на ветошь
