БТР. Олег спрыгнул с машинами и прошел вперед, забыв про радиацию на поле. Он не обращал внимание на треск дозиметра и быстро, уверенно шел к тропинке. Спустя минуту за ним медленно двинулся БТР.
Достигнув тропинки, Олег остолбенел и покрылся холодным потом. Это была не просто тропинка, а следы от транспорта. Первое, что пришло ему в голову, было то, что, возможно, группа отремонтировала внедорожник и уехала в бункер. Однако Олег не исключал того, что кто-то из зомподов или выживших мог заехать в лес. Но зачем?..
— Эй, Олег! Ты чего встал-то? И зачем из БТРа вылез? Пешком что ли дальше?
— Этих следов не было, — пояснил Олег.
— У твоих машина была?
Олег кивнул и сказал:
— Но она была сломана. Зомпод кинул в трак гранату.
— Тогда они выехать никак не смогли бы… Но смогли бы, если было бы запасное колесо и трак…и знания, как чинить. Они же все штурмовики? Я имею виду «штормовца» и Сержанта твоего.
— Капрала, — поправил Олег. — Да, штурмовики.
Повисло недолгое молчание, которое прервал Звягинцев.
— Садись в БТР, поедем к ним.
— Там дальше только пешком. Слишком густой лес и много холмов. Иногда птицы с размером в наш БТР появляются и трупы.
— Тогда тем более, — пошутил военный.
Олег лишь улыбнулся на шутку Звягинцева и пошел в лес, выглядывая холм, под которым он однажды спрятался от дождя. Именно в лесу приятные ощущения от солнца и ветра закончились, потому что лес напоминал изолированное пространство, где нет ни времени, ни погоды. Подросток медленно шел впереди и настороженно осматривался. Военный шел тоже осторожно и пытался вдалеке разглядеть либо фигуры людей, либо костер, либо остатки техники. Однако, когда подросток вдруг свернул вправо и подбежал к холму с отрезанным куском земли внизу. Военный насторожился, увидев на вершине холма тела и поднял оружие. Он сделал несколько выстрелов вверх.
— Ты чего? — крикнул Олег.
— Здесь кто-то есть!.. Кто-то следит за нами!
— Иди за мной, возможно, это воробьи-переростки, — спокойнее проговорил подросток.
— Ты слышишь?
— Что? — недоумевал юноша.
— Чьи-то голоса… они зовут меня… Просят о помощи, говорят о пожаре.
— Брось, это силуэт напал на нас.
— Силуэт?! Точно! Чего это я слюни распустил?! Олег, иди вперед, он тебя не настигнет!
— Почему я должен идти?
— Ты еще ребенок, слишком легко поддаешься влиянию!
— И что? Идем, иначе он нас обоих заберет.
Звягинцев хотел выстрелить куда-то назад, но сжал губы, повесил автомат на плечо и побежал за Олегом. Тот заметил, как тела на холме поднялись, приготовил дробовик Remington, который он взял вместо автомата и прицелился в вставших трупов. Те стояли и не двигались, обращенные лицом к подростку. Солдат пробежал мимо, но, увидев остановку Олега, взял его за руку и толкнул вперед себя, взял автомат и сделал пару точных выстрелов назад, а потом и в тела. Из-за деревьев на холме показалась черная фигура, по краям мутная и сливающаяся с окружением. Звягинцев выстрелил в нее, и она пропала.
Впереди показался человек в костюме «Шторма», с оружием. Он выпрыгнул из-за поваленного дерева и прицелился в Олега и Звягинцева. Откуда-то сбоку послышался скрежет затвора. В этот момент тела исчезли, а силуэт перестал преследовать Олега и Звягинцева.
— Вы кто такие?.. Олег? Ты вернулся?
— Юрий Львович? Да, вернулся.
Человек опустил оружие и приблизился. Это был Бахтеев.
— Капрал, Головин, отбой! Олег вернулся. Федор Николаевич и особенно Катя будут рады. А это кто?.. — спросил Бахтеев, указывая на Звягинцева.
— Дмитрий Захарович Звягинцев, капитан Оконешниковского отряда Омской дивизии военизированной группировки «Шторм». — Звягинцев пожал Бахтееву руку.
— Юрий Львович Бахтеев, старший лейтенант Калачинского отряда Омской дивизии «Шторма». Вот кого-кого, а капитана из Омска не ожидал увидеть. Ты же из спецотряда?
— Так точно, десять тысяц пистолетов с нитробензолом готово и еще миллион на подходе. — Звягинцев засмеялся от своей шутки. — Знаешь, Бахтеев, я не ожидал, что выйду из города живым. Спасибо Олегу.
— Кстати, Олег, ты зачем ушел? — строго спросил Бахтеев.
— Да так… Надо было!.. — с улыбкой сказал Олег.
Бахтеев улыбнулся.
Из-за деревьев показались фигуры Капрала и Головина, опустившие оружие. За ними стоял заваленный ветками и остатками растительности разбитый внедорожник. Виднелся огонь костра и исходящий от него дым. Даже на расстоянии пятидесяти метров от костра несло теплом, ощущался носом копченный запах дыма. В лесу оказалось холодно, несмотря на проглядывающее через вершины деревьев солнце. Блики лучей падали на черные стволы, образуя среди деревьев солнечные линии.
Бахтеев привел Олега и Звягинцева в лагерь. Он заметно изменился с тех пор, как подросток ушел в город. Место, где был навес между тремя деревьями, стало узкой и небольшой, но достаточно глубокой землянкой. В центре привала горел на новых углях все тот же костер. Видимо, во время бури его потушили и зажгли недавно. Внедорожник был укутан не только бревнами, но и землей, чтобы он не улетел от бури. Вопреки ожиданиям Олега лагерь дышал жизнью и был комфортным. Как сказал Бахтеев, все обустроили здесь Головин и Капрал, а сам он лишь координировал действия.
Олег отстал от идущих впереди Звягинцева и Бахтеева и зашел тихо и незаметно в землянку. Ему было очень интересно узнать, как она внутри обустроена. Юноша спустился по сделанной из крепких веток лестнице под землю и застал там Катю. Помещение оказалось действительно небольшим, но в нем могло запросто поместиться пять человек. Посреди землянки лежали угли от костра. По углам были раскиданы матрасы или брезентовые плащи. Где-то виднелись какие-то вещи, но в целом комната выглядела пустой.
Катя же, увидев Олега, встала с матраса и кинулась к нему в объятия. Тонкие, бледные и холодные руки охватили шею подростка и прижали его к хлипкому и худому телу девушки. Она уткнулась носом в плечо подростка и беззвучно заплакала, лишь иногда ее спина дергалась от затрудняющих дыхание всхлипываний. Объятия Кати были очень крепкими, она ухватилась за одежду Олега мертвой хваткой и никак не хотела отпускать. Теплое ее дыхание мягко касалось огрубевших шрамов от ожогов и заставляло расслабиться. Олег тоже крепко обнял Катю, но представлял, что обнимает Настю. Подросток даже приподнял ее, как когда приподнимал рыжую девушку. Сердце Олега налилось тяжелой тоской, глаза заблестели, а внутри все бушевало каким-то сожалением, виной, обидой, грустью…
Катя тяжело вздохнула и дрожащим от плача голосом спросила, почти крича и срываясь:
— Зачем ты ушел?! Зачем?! Тебе плевать на меня, да? Мне страшно без тебя было! Я все ночи не спала! — Катя зарыдала, положив свою голову на плечо подростка.
— Тише, — заговорил
