кожаные штаны?
Клайв на мгновение задумался.
— Ни то, ни другое. Ты сама и есть уникальность. Все остальные наряжаются. Ты носишь джинсы и кроссовки, — он поцеловал меня в шею и вышел. — Я подожду тебя внизу.
Несколько минут спустя я сбежала вниз по лестнице в джинсах и толстовке с капюшоном «Гордость и предубеждение», с волосами, заплетёнными в косу. Если меня сегодня выпотрошат, по крайней мере, мне будет удобно.
Рассел сидел за рулём, Годфри на пассажирском сиденье. Они будут нас ждать во внедорожнике. Со слов Клайва, он мог связаться с ними даже из звуконепроницаемого дома, если нам понадобится помощь. Рассел остановился перед высоким таунхаусом на окраине Французского Квартала. Он был выкрашен в угольно-серый цвет с белой отделкой. Невзрачный дом, от которого, тем не менее, у меня волосы дыбом встали.
Клайв взял меня за руку, когда мы выскользнули с заднего сиденья. Дом казался заброшенным. Ни в одном окне не было видно света. Здорово. Здесь, наверное, будет похоже на ноктюрн НОЛа, с антиквариатом, старинной одеждой и оплывающими свечами.
Клайв поднял руку, чтобы постучать, но прежде чем он коснулся двери, она распахнулась, и яркий свет хлынул из дверного проёма. Привлекательный молодой азиат с босыми ногами, в выцветших джинсах и чёрной шёлковой рубашке с открытым воротом придержал дверь и поманил нас внутрь.
— Сен-Жермен в гостиной. Он ждёт вас.
Молодой человек повёл нас по коридору к последней двери справа.
— Я — Ли, если вам что-нибудь понадобится, — протянув руку к открытой двери, он сказал: — Я оставлю вас с вашим визитом.
Развернувшись, он пошёл обратно по хорошо освещённому коридору.
Дом, казалось, был реконструирован, хотя внешний вид казался неприступным, интерьер напомнил мне светскую вечеринку в саду. Он намеревался дезориентировать интерьером? Меня предупреждали, что он похож на крысу-садиста, но весь таунхаус кричал о незамужней тётке с деньгами и пристрастием к пастельным оттенкам. С потолка свисали люстры, усыпанные хрусталём. Что за фишка у вампиров с люстрами?
Клайв положил руку мне на поясницу и провёл меня через дверь в гостиную серовато-розового и зелёного цветов с пышными цветочными картинами на стенах. В камине горел огонь, и, в отличие от передней части дома, шторы в задний двор были раздвинуты.
Мужчина, у которого, однозначно были некоторые крысиные черты лица, сидел в кресле с высокой спинкой рядом с камином. Он показался мне знакомым. Я никогда его не встречала, но что-то в нём было… Видела ли я его в чьих-то мыслях? Одетый в тёмно-бирюзовый костюм европейского покроя, он поставил кубок, который держал в руке, на маленький, но богато украшенный боковой столик и поднялся.
— Клайв, какая приятная неожиданность.
Эти двое склонили головы друг к другу, и только потом Сен-Жермен обратил своё внимание на меня.
— И кого ты мне привёл?
Волосы у меня на затылке встали дыбом.
— Я Сэм Куинн.
Он взял мою руку в свою, и у меня возникло непреодолимое желание закричать: «Убери это! Прочь!’
Медленная улыбка изогнула его тонкие губы, он ритмично сжал мою руку.
— Приятно встретить новых друзей, не так ли? Так много восхитительных возможностей.
Тёмные, дикие глаза, хитрый взгляд — всё это было слишком. Я выпустила когти на свободной руке, заставив его моргнуть. Сверкая глазами, он изучал меня, скорее заинтригованный, чем обеспокоенный. Я выдернула руку из его хватки и уставилась на него. Ублюдок захлопал в ладоши и захихикал, как будто я была очаровательным ребёнком, выполняющим новый трюк.
— Смертельно, а не вкусно.
Я знала, что моё учащённое сердцебиение выдаёт меня, но я отказывалась быть запуганной этим подонком.
Сен-Жермен повернулся к Клайву.
— Ты согласен?
Клайв едва заметно пожал плечами, сказав:
— Я обнаружил, что она и то, и другое.
Со смехом, похожим на скрежет гвоздей по классной доске, внимание Сен-Жермена было приковано ко мне, чего мы и хотели. В основном. Он слишком долго смотрел на мои когти, и я убрала их внутрь.
— Очаровательно, — промурлыкал он. Поманив пальцем, он сказал: — Повернись ко мне.
— Нет.
При моём ответе его глаза посуровели, став вампирски чёрными. Кокетливо опустив веки, он пробормотал:
— Прелесть.
Когда он поднял глаза мгновением позже, они снова стали карими.
Дерьмо. Я была на грани смерти, не так ли?
ГЛАВА 25
Убей его!
— Присаживайся, присаживайся. Давай узнаем друг друга получше.
Сен-Жермен сел на ярко-зелёный стул с высокой спинкой рядом с розовым бархатным диванчиком. Указав на ближайшую к нему подушку, он пригласил меня сесть.
Проигнорировав его просьбу, я села на середину дивана, а Клайв занял кресло, идентичное креслу Сен-Жермена, напротив нашего хозяина.
— Ли, — позвал Сен-Жермен.
Мгновение спустя в дверях появился молодой человек.
— Сир?
— Нашим гостям нужны закуски, — обратился Сен-Жермен к своему слуге — приятелю, подчинённому.
Я не могла разобраться в отношениях, но его пристальный взгляд не отрывался от меня. Этот вампир преуспел в том, чтобы нервировать.
— Конечно.
Ли пересёк комнату и передал Сен-Жермену кубок, который тот оставил у камина. Затем Ли повернулся к Клайву и мне.
— Могу я принести вам бокал? — спросил он Клайва, и тот кивнул.
Затем Ли обратил своё внимание на меня. Его глаза заблестели, как будто всё это было необычайно забавно.
— Мисс?
Я отчётливо чувствовала себя мышью, с которой играют прямо перед тем, как кот сунет её в пасть и перекусит пополам.
— Мне ничего.
— Как пожелаете.
Слегка поклонившись всем собравшимся, он вышел из комнаты.
— Я не помню, чтобы встречался с Ли в последний раз, когда я был здесь, — сказал Клайв непринуждённо.
Сен-Жермен поднял кубок, допивая свой напиток, а затем поставил его на кофейный столик перед собой. Он высунул свой бледный язык и слизал каплю крови, оставшуюся на его верхней губе.
— Потому что ты и не встречал. Ли — недавнее пополнение, не так ли? — сказал Сен-Жермен, когда Ли вернулся с серебряным подносом, на котором стоял богато украшенный кубок, как у его хозяина.
— Да, действительно, — сказал Ли, протягивая кубок Клайву.
Как только поднос опустел, Ли взял кубок Сен-Жермена и поставил его на поднос.
— У нас с графом так много общих интересов, — его взгляд на мгновение задержался на мне. — Это были взаимовыгодные отношения.
Ли повернулся, чтобы уйти, а я заглянула в его сознание. Пробиваться сквозь естественную защиту становилось всё легче. Ли думал о женщине, которую они связали в подвале. Голова раскалывалась, на меня обрушился шквал образов, связанных с сексом, болью и кровью. Сен-Жермен и Ли наслаждались обществом как желающих, так и не желающих. Одни жаждали боли, другие — тёмного
