галереи, включает ноутбук и открывает электронную почту. Я читаю:
«Письмо получила. О’кей. В 6:30 вечера в “Капо”.
У. Кемп».
Лаконично! Первое послание мне от тетушки уместилось в несколько слов. Я смотрю на Скайлер и жду объяснений.
– Все ее письма такие. – Она морщит носик. – Разве не чудесно? Она хочет с вами увидеться. Я так за вас рада!
А чего я ждала? Большей эмоциональности? Любопытства? Категорического отказа? В любом случае не бездушной инструкции, какую пишут нерадивым подчиненным. Мне обидно, но я гоню это чувство. В конце концов, я добилась того, чего хотела, – встречи со своей теткой. Мне бы быть на седьмом небе от радости, но я не радуюсь. Наверное, на моем лице написано смятение, потому что Скайлер сочувственно кладет руку мне на плечо. Я инстинктивно ежусь от нарушения моего личного пространства, но в следующую секунду понимаю, как мне с ней повезло. Если бы не она, мне было бы совсем одиноко в чужом городе.
– Не волнуйтесь, милая. – Она ласково гладит меня по руке. – Коммуникабельность – не ее конек. Практики нет. Ничего, не так страшен черт, как его малюют.
– Вы с ней часто видитесь? – спрашиваю я. Любая информация о тетке мне сейчас на пользу.
– О да! – Скайлер почему-то краснеет. – Если она в настроении, то становится очень разговорчивой.
Лучше не думать, что бывает, когда Урсула не в настроении. Там видно будет.
– А что такое «Капо»? Клуб?
Скайлер снисходительно улыбается.
– Итальянский ресторан, очень популярный. Удивительно, что она выбрала его. Там ее точно кто-нибудь узнает.
– Может, это ее план? – ворчу я. – Встретиться со мной на людях и, если у меня окажутся не все дома, без труда от меня отделаться.
Окончание своей мысли я не проговариваю: если я попытаюсь продать свои фантазии прессе, то у нее будут свидетели. А она не промах!
– Его легко найти? – спрашиваю я. Скайлер утвердительно кивает, достает из ящика стола карту города и обводит кружком ресторан. Он недалеко от моего отеля, можно дойти пешком.
– Короткая поездка на такси, – говорит Скайлер. – Таксисты знают, где это. – Она наклоняет голову к плечу и смотрит на меня сквозь свою растрепанную челку. – Зайдете завтра, чтобы рассказать, как все прошло?
– Зайду, – решительно отвечаю я без размышлений. – Огромное спасибо вам за помощь, Скайлер. Вы не представляете, как я вам признательна. Если я не появлюсь завтра, вы будете знать, что она съела меня живьем. – Это шутка, но, судя по выражению лица Скайлер, такая возможность не исключена.
Мне надо убить шесть часов. Можно было бы еще много где побывать, но я предпочитаю вернуться в отель и немного отдохнуть. Я здесь ненадолго, поэтому нет нужды привыкать к местному часовому поясу. Но, вернувшись в номер, я понимаю, что возбуждение не даст мне уснуть, поэтому просто лежу и смотрю в потолок. В соседнем номере кто-то ссорится, почти шепотом, но слышно так же, как если бы они друг на друга орали. Мне ужасно не хватает Бет, очень хочется перекинуться с кем-нибудь словечком.
Рядом на кровати лежит сумка. Я достаю из нее телефон и торопливо, чтобы не передумать, нахожу номер Симеона и набираю сообщение:
«Пару дней назад у нас вышло недопонимание. Я в Сан-Фран. Тетя согласилась со мной встретиться чуть позже. Кажется, я все нервы растеряла в дороге».
Потом я спохватываюсь, что у него нет моего номера и он не поймет, кто ему пишет. Поэтому шлю другое сообщение:
«Это я, Кара».
Ответ приходит так быстро, что я вздрагиваю.
«Кара-Любимая! Встречаешься с Урсулой? Думаешь, она страшная, как ее тезка, ведьма из “Русалочки”? С.».
Ну, насмешил! Между нами тысячи миль, я грубо с ним обошлась и заслуживаю, чтобы он больше не хотел обо мне слышать, но нет, он старается меня развеселить. Я представляю себе морскую ведьму Урсулу с ее вампирским лицом и синей кожей, но это едва ли страшнее, чем предстоящая встреча. Помню слова учителя перед школьными дебатами: если нервничаешь, то представь, что твоя аудитория совершенно голая. Не уверена, что это поможет, но, думая об Урсуле как о ведьме из диснеевского мультика, я действительно успокаиваюсь и даже невольно расплываюсь в улыбке.
Я быстро набираю ответ:
«На всякий случай захвачу с собой трезубец».
Вместо того чтобы отдыхать, я трачу два-три часа на дурацкий словесный пинг-понг через Атлантику и при этом недоумеваю, зачем этим занимаюсь… Недоумеваю – и не могу остановиться.
37
В шесть часов я готова выходить. Смотрюсь в зеркало у двери номера. Гостиничное освещение такое тусклое, что невозможно понять, как я выгляжу, приходится довольствоваться смутным впечатлением, но вроде ничего, кое-как сойдет. Во время короткой передышки в нашей с Симеоном дурацкой переписке я умудрилась принять душ, высушить волосы и накраситься. Ища фен, я наткнулась в шкафу на утюг и разгладила на своей блузке самые возмутительные складки. Не уверена, что результат чем-то отличается от первоначального состояния, но глажка помогла убить еще минут пятнадцать нескончаемого ожидания.
Я еще раз проверяю, где находится ресторан, хотя в моей голове уже выстроен четкий маршрут.
Дорога туда занимает минут двадцать. На улицах еще многолюдно, но теперь мне не приходится огибать несносных туристов, останавливающихся каждые несколько шагов: меня увлекает вместе с собой толпа торопящихся по домам офисных служащих. Помогая себе локтями, я проталкиваюсь по улицам к ресторану. Когда у меня в запасе остается всего пять минут, раздается чудовищный удар грома, небеса разверзаются и начинается такой ужасный ливень, что я не вижу ни зги сквозь потоки воды. На мне плащ, но я не захватила зонт, поэтому уже через несколько секунд промокла насквозь. Зря я сушила волосы: они опять облепили мне голову, словно я только вышла из душа.
Пока я гадаю, что осталось от моего макияжа, мимо проезжает грузовик, обдающий меня ледяной водой из глубокой лужи на мостовой. От шока я лишаюсь дара речи и стою, безмолвно открывая и закрывая рот, как рыба. Потом, увидев, во что меня превратил гад-водитель, я яростно кричу ему вслед, но он торопится прочь, наплевав на то, что натворил. Я озираюсь, ожидая от собратьев-пешеходов сочувствия, но всем все равно, они рады, что сами не стали жертвами цунами. Вода стекла, я вижу, что досталось плащу, а не блузке, но на брюках чернеют потеки. Поделать ничего нельзя, на то, чтобы вернуться в отель и переодеться, уже нет времени, не хватало еще, чтобы Урсула махнула
