она голая.
Игры устраивали, когда кувыркались, со связыванием.
Поморщилась, вспомнив шарф — очередной плевок в мою душу. И решительно надавила на звонок. Пальцем закрыла глазок.
Секунда, другая — и по ту сторону прозвучали шаги.
Остановились.
— Кто там? — недовольно спросили за дверью.
— Позовите Катю! — пискнула.
— Нет здесь таких.
И, пока Настя не ушла, я ударила сапогом по двери. Ещё раз.
Долбиться начала под ее возмущенный крик.
— Я сейчас уши кому-то надеру! — рявкнула Настя и щелкнули замки.
Дверь распахнулась, и я шагнула на бывшую подругу.
— Лиля? — перепугалась она и запахнула халат. — Ты что здесь?
— Трубку не берешь, на сообщения не отвечаешь, — закрыла дверь и, не разуваясь, двинулась в квартиру. — Ты не одна? — нагло заглянула в спальню, в ванную. Вырулила в кухню.
— Одна, твоими молитвами, — со злостью процедила Настя. — Самой мужик не нужен, а для подруги жаль.
— Давида?
— Кого ещё? — Настя сложила руки на груди. — Я уже и к родителям вашим ходила.
— И вот за это тебе бы ногу сломать.
— Фи, Лиля, — Настя сморщилась. — Что за разговоры. Я беременна, между прочим.
Покосилась на ее живот.
— Не веришь? — Настя шагнула мимо меня и взяла со стола стакан. Напилась воды.
Я приметила в раковине пустой бокал.
— Беременная и пьешь? — кивнула.
— Ребенку не повредит легкое десертное, — заявила Настя. — И, вообще, какое тебе дело? Мужу твоему плевать на сына.
— Уже и на сына? Пол как определила, по кофейной гуще?
— Лиля, ты зачем пришла? Доводить меня? — она плаксиво всхлипнула. — За что ты так жестока со мной? Я не виновата, что между мной и твоим мужем вспыхнула страсть. Такое невозможно контролировать, понимаешь?
— А походы со скандалами к родителям? Тоже контролю не поддаются? — присела за стол.
— Гормоны, — Настя пожала плечами. — А ты бы рада была, если бы я смирилась. Но ребенку нужен отец, Лиля. И я буду бороться, буду, — она ударила ладонью по столу.
Перевела взгляд с ее искаженного лица на стену. В окно посмотрела, покосилась в коридор.
Ремонт в этой квартире ее любовники делали и Настя очень гордится, что умеет надавить на мужчину, выклянчить то, что ей надо.
И пусть мы с мужем больше не вместе — все равно не хочу, чтобы Давид с ней остался.
Она же мне советовала гордо уйти, не делить имущество, не унижаться.
Но если у них, правда, будет ребенок…
— Мы с Давидом разводимся, — снова посмотрела на Настю.
Увидела, как ее глаза в ответ на эту новость радостно сверкнули и вздохнула.
— Я все решила. Сегодня забрала из дома копию паспорта Давида, завтра подам заявление.
— Но вы и раньше разводились, — Настя осторожно присела напротив.
— Сейчас я не передумаю, — ответила уверенно. И поднялась. — Хочешь себе Давида — вперед, путь открыт. Но Настя. Только попробуй ещё раз позвонить моим родителям или заявиться к ним. Я сама к тебе на работу приду. И устрою такой скандал, что тебя под зад выпнут оттуда, поняла?
— Да-да, — Настя закивала. И засеменила за мной в коридор. — Лиль, ты уж прости. Я выхода другого не видела. Но если вы разводитесь… клянусь, я тебя больше не потревожу. Мы же остаёмся подругами, зачем нам из-за мужчины рвать наши отношения? Мужики — они, как переходящий факел на соревнованиях. Спорт. Сначала ты у меня выиграла. Теперь я у тебя. Но мы с тобой можем…
Развернулась и замахнулась.
Настя взвизгнула, отшатываясь.
— Ещё слово, и ты со своих соревнований в больницу загремишь, — пригрозила.
Распахнула дверь и вышла в подъезд.
Выдохнула, успокаиваясь.
И вдруг хихикнула.
Вот же коза драная.
Спортсменка недоделанная.
В гостиницу вернулась расслабленная, по дороге прокручивала в голове слова бывшей подруги и хмыкала себе под нос.
Что у некоторых в мозгах?
Не понимаю.
Когда была в холле — в кармане затрезвонил сотовый. Сначала увидела номер свекра на экране.
А потом Давида, что с чемоданом зашёл в стеклянные двери гостиницы следом за мной.
Глава 54
На звонок я не ответила. Сбрасывать тоже не стала, просто проигнорировала.
А вот взгляд Давы проигнорировать не смогла — он на меня как побитый пёс в поисках тепла посмотрел. И подошел несмело.
— Лиль, ты чего здесь?
— А ты? Следишь за мной?
— Нет, я… — Давид покачал головой, и повторил: — Нет. У тебя есть дом.
— Это твой дом, — отвела я глаза от него.
Всё ещё больно.
Давид вздохнул. Мой телефон снова начал звонить. Я не собиралась отвечать, но в мыслях потерялась и на автомате приняла вызов.
— Да.
— Лиля, здравствуй, — грохнул голос свёкра.
И я тут же пожалела что позволила себе выпасть из реальности в свои сожаления.
— Здравствуйте, Натан Арнольдович, — ответила, глядя в глаза почти бывшего мужа.
Давид нахмурился, подошел ко мне.
— Могу я узнать, что происходит? К нам приходила Анастасия, ТВОЯ подруга. Несла полную чушь. Звонила ТВОЯ мать, и тоже говорила странные вещи. Мои знакомые поделились, что видели тебя с другим мужчиной. Что вы творите, дети?
— Вы говорили с Давидом? — спросила я свёкра.
Дава покачал головой.
— Я сейчас говорю С ТОБОЙ. Что у вас происходит? Почему я должен выслушивать про ваши постельные приключения от посторонних людей? Лилия, та позоришь нашу семью.
— Я позорю? Я? — ахнула.
Давид протянул руку, требуя мой телефон.
Они сейчас оба будут меня поучать? И Дава и его отец?
Давид просто выхватил трубку.
— Папа? — рявкнул он, нахмурившись. — Да… да, с ней… нет… НЕТ! Я сам разберусь. Звонить Лиле не нужно, оскорблять её не нужно, ясно? Да. Да, папа, я всё сам, своими руками. Маме передай чтобы Лилю не доставала, я приеду и всё вам объясню… да, хорошо… угу. Надеюсь, мы друг друга поняли. Пока.
Дава нажал на отбой, протянул мне телефон.
— Прости, Лиль.
— Не ожидала.
— Не ожидала что я урезоню отца?
— Честно? Да.
— Умею я удивлять? — грустно улыбнулся он. — Пойдем в кафе посидим.
— Давид…
— Пожалуйста!
Я коротко кивнула и пошла за ним на минус первый этаж отеля.
— Если отец или мать будут звонить с упреками — клади трубку, не бойся их оскорбить, — бросил Давид, когда мы сели за столик. — Они… они неплохие.
— Я знаю.
— Но они априори считают меня правым, а остальных — нет.
— Завидую тебе. В моей семье всё не так.
— Я знаю. Заметил. И я старался тебя защищать, жаль что не вышло.
Давид и правда старался. Моя мама любила вмешиваться буквально во всё. В детстве и в подростковом возрасте она не подпускала меня к готовке. Я пыталась помогать,
