я. — Я даже в градостроительные симуляторы не играл толком!
— Справишься, — легкомысленно махнул рукой дед. — Вот наш вдохновенный мечтатель Пак Ким Джоль, продавец воздушного риса, пожелал стать, справился — справишься и ты. Тут же нет ничего сложного, так ведь, Пак?
— Конечно- конечно! — Пак часто закивал головой. — Нужно просто собирать совет каждый рабочий день, раздавать указания и проверять исполнение! Иногда после обеда выезжать в районы, но это очень редко. Всё очень просто!
— Вот видишь! — дед поднял указующий перст. — Просто соблюдай правила игры, и все наладится.
— Я вам подскажу, если что, — вскинулся наш мэр.
Похоже, ему действительно не терпелось покинуть свое тёплое местечко.
Вот блин! Кажется, реально влип… Я усмехнулся:
— Как там было? «Каждая кухарка должна научиться управлять государством»…
— Ага. Так. А это что за монумент? — ткнул дед пальцем в окно, через пару кварталов от которого виднелся Центральный парк.
— Это Лестница из Черепов, — вздохнул я.
— Чегось? — скривил дед лохматую седую бровь.
А дед-то всё продолжает корки мочить и глаголом жечь. Всё как встарь. Ничего не поменялось!
— Ну, лестница… — смутился я. — Из черепов.
Ну, вот чего он?
— Символ неукротимости человеческого духа в борьбе с непостижимым, — помог мне мэр. — Главный экспонат музея Катаклизма. Мы складываем туда черепа всех убитых ежегодных чудовищ.
— Вы туда, что, даже экскурсии водите? — потыкал дед в окно пальцем.
— Ну, да, — промямлил Пак Ким Джоль. — Это важный элемент городской самоидентификации. К нам едут посмотреть его со всего света!
— Ого, — впечатлился дед. — Я так понимаю, там раньше был институт археологии… Ага… Выходит, мой бывший коллега, малыш Джоджо всем заведует? Я должен посмотреть поближе, чего ты там нагромоздил!
И рванул к выходу.
— Господин Юйчи! — в неподдельном отчаянии заголосил Пак Ким Джоль. — Господин Юйчи! Постойте! У нас же осталось столько неразрешенных вопросов! Да что же это такое! Опять сбежал… Господин Чан! Может, вы ему передадите?
— После экзамена! — выпалил я и смылся оттуда следом за дедом.
Да ну вас нафиг, я в душе не волоку в этих ваших межведомственных интригах!
Дед скатился по лестнице на первый этаж, выскочил из здания мэрии, пересек улицу, невзирая на такие мелочи как движение личного и общественного транспорта, прошагал несколько кварталов до парка и понесся к толпе экскурсантов, собравшейся под Лестницей Черепов необратимо, как снежная лавина.
Я едва поспевал за ним!
— Городская легенда гласит, — услышали мы издалека вдохновенную речь. — Что однажды герой, сразивший первого зверя, вернется, и наступит эра всеобщей гармонии и благоденствия. А покуда не наступили эти благословенные времена, каждый имеет возможность попытаться извлечь меч из кости… если отметка о доплате за попытку проставлена в вашем электронном билете… Эй-эй-эй! Дедуля! — заголосил благообразный немолодой уже экскурсовод. — Вперед не лезем! Все по очереди! И у вас же билета вроде бы нет! Ну, вот, куда он? Ну что за народ!
Дед мой тем временем, растолкав туристов, взлетел вверх по Лестнице из Черепов.
— Так, — произнес дед, одним рывком извлекая меч из кости. — Кажется, это моё.
Толпа вокруг ахнула.
— Вот блин, — сдавленно простонал экскурсовод. — Ты чего творишь, дедуль! Это же был главный экспонат!
— Ничо! — весело бросил дед, он прищурившись оценивал состояние лезвия. — Малыш Джоджо парень головастый, придумает новую легенду.
Дед взмахнул мечом, выкрикнув:
— Обернись, меч Фучэеньдао!
И меч обернулся длинной суковатой палкой! Той самой, какой дед любил мухи сшибать в воздухе в уже такие далекие времена чанова детства.
Публика зааплодировала такому фокусу, а этот приколист ещё и давай раскланиваться.
— Милые люди, благодарная публика, — бросил дед, утаскивая меня прочь по дорожке среди деревьев, бросив посетителей на попечение безутешного экскурсовода, лишенного своей реликвии.
— Дед, — произнес я. — Надо поговорить.
Видимо я был достаточно серьезен, дед упираться не стал. Некоторое время мы искали, где присесть и чуть не попались в зубы притаившейся у дорожки хищной скамьи.
— Ух! На кого пасть разеваешь! — грозно замахнулся палкой на скамейку дед.
Хищная скамейка, опешив, отступила, и, явно засмущавшись, немедленно убралась в заросли.
Мы присели чуть дальше на однозначно нормальной, неожившей скамье.
— Ну, давай, поговорим, — произнес дед поставив палку между ног и опирая на нее скрещенные руки. — Что ты хочешь узнать?
— Я давно хочу спросить… — замялся я. — Как бы это попроще. Кто я для тебя?
Дед просто улыбнулся, покачал головой:
— Ты мой внук. Прости, я не могу произнести то твое прежнее имя, и не уговаривай, но я рад называть тебя Чаном, старое доброе имя в ходу в моем роду уже сотни лет.
Я… Я пожалуй был рад такому ответу.
— Ты бог? — спросил я наконец. Не, ну а чё, интересно же!.
— Ничего себе, какие сразу фундаментальные вопросы! — засмеялся дел. — Давай, я объясню тебе так — это для тебя сейчас без разницы, бог или нечто большее. К тому же на разных языках слово «бог» значит немного разное. Лет через двести подрастешь, наберешься опыту и, помолясь, вернемся снова к этому вопросу.
— Я столько не проживу…
— Слушай, ну я даже не знаю, — дед даже кажется немного растерялся из-за моего скепсиса. — Придется себя как-то заставлять. Это нелегко, но куда ты денешься, да и наследственность твоя, знаешь ли, ранней смерти не способствует.
— Ничо се… — пробормотал я.
Даже посидел молча некоторое время. Как-то раньше и не планировал жить дольше двухсот лет.
— Чего приуныл?
— Да не. Мне надо как-то привыкнуть к этой мысли. Можно еще вопрос?
— Валяй!
— Кто мой отец?
— Ну вот что за дурацкий вопрос? — возмутился дед. — Ты же совершенно точно знаешь — кто. Иначе бы тебя здесь не было.
— Вот же блин…
А я так надеялся, что это не полковник Вэй.
— Не грусти! — дед похлопал меня по плечу. — Несмотря ни на что — ты наследник великой традиции. Привыкай уже к этому. К тому же — второй отец, считай что приёмный, у тебя всё равно где-то в лаборатории сидит, ведь так?
— Сидит. Уже с ним пообщался, — кивнул я.
— То-то
