завтрак и предварительное знакомство с Домом книги (архитектор – П. Сюзор, 1904–1906). И далее свободное плаванье. Я – в Русский музей. Машков, Чекрыгин, Филонов, Татлин, Малевич с «Черным квадратом» и куча советских шедевров. Пластов – колхозный праздник, 1937 г., апофеоз соцреализма и т. д. Большая экспозиция Кустодиева. Бросаются в глаза бабы в бане с вениками – запарю до смерти! Берегись, мужики!..
Дворцовая площадь. Зимний дворец, Александровская колонная, арка главного штаба. Все грациозно и имперски. «Дворцов гранитные громады / Над потемневшею Невой…» (Агнивцев). И сразу видения: Петр I, Сенатская площадь, декабристы, Пушкин… А был ли счастлив наш гениальный Александр в Петербурге, когда его супруга Натали блистала на придворных балах? У Агнивцева есть стихотворение «Дама из Эрмитажа», довольно едкое: Натали отвечает какому-то кавалеру:
Pardon! Вы, кажется, спросили,
Кто муж мой?.. Как бы вам сказать…
В числе блистательных фамилий
Его, увы, нельзя назвать!..
Но он в руках моих игрушка!
О нем слыхали вы иль нет?
Александр Сергеич Пушкин,
Камер-юнкер и поэт!..
Но хватит. Оставим в покое классика, а что Ю. Б.? Выступал на 2-м этаже, на фоне книжных шкафов, где выделялись фолианты Овидия и Вольтера. Внимательные взгляды с книжных обложек Распутина и Николая II. Слушали меня внимательно, подписал более 20 книг (были представлены 4: «Ангел», «Клуб», «Принцессы» и «Поцелуи»). И снова свободное время, и купил билет на спектакль в театр комедии им. Акимова. Лирическая комедия «Яблочный вор». Вполне ничего. А актриса Татьяна Полонская (игравшая роль Шуры Дрозд) получила бешеные аплодисменты – кустодиевские телеса и канканные движения…
Вышел из театра – моросит. И снова вспомнился Агнивцев (хотя можно вспомнить Блока и прочих серебристов): «Серебряно-призрачный город туманов!» И топот Медного всадника, и плач Лизы у «Канавки». Московский вокзал, и снова ночь перед столицей, под оглушительную песню:
Поезд Питер – Москва,
Восемь часов без сна…
Да, перед Питером в «Новом времени» в рубрике «Лица» вышла рецензия с фото «Триста страниц поцелуев».
3 марта – в первый день весны печатал главу «Судьба художников» – новая книга, как новое наваждение. Ну, а 2 марта – новая цифра «72». И новый премьер-министр – Фрадков (очередная загогулина Путина). Кто-то о Фрадкове сказал: «Экономист с пистолетом в кармане». Да, куда ни кинь – всюду чекисты, выходцы с Лубянки. Время «ЧЕ»…
А как отмечали 2 марта? Поехали с Ще в Третьяковку на выставку «Встреча через столетие. Роден, Голубкина, Клодель». Из двух музеев Парижа. Немного коньяка «Хенесси», торт «Венский вальс» и видео Тинто Брасса не по возрасту, и тем не менее…
7 марта – запись в дневнике обозначена как «Караван идет дальше». Анисим жаловался, что ему приходится работать, т. е. писать по 6–8 часов в день. Спрашивал меня: «А ты как работаешь, целый день?» Я ответил: «Нет, 2–3 часа, не более». Анисим ахнул: так мало, и какой огромный выход продукции!..
2-го не печатал, а 3-го засел за Альберта Эйнштейна. 5-го заходил в «Москву» на Тверской, там за месяц продали 124 книги о поцелуях. Мало или нормально? В Книжном обозрении попал в рейтинг продаваемости книг – на 4-е место, выше воспоминания балерины Екатерины Максимовой. Но я не виноват, это – рейтинг… 5-го выступал в «Молодой гвардии» – у магазина юбилей – 30 лет. И странное совпадение: я подписал ровно 30 книг. И ужасно: на полках стоят невостребованные Ахматова, Цветаева, Набоков, Ницше и другие корифеи. А в улет идут Донцова и Акунин. Грядут пещерные времена…
11 марта – мы оба в полосе возрастных недомоганий. А еще в трех бултыхающихся и невыходящих книг. В отчаяньи? Нет, приступил еще к одной книге о художниках. С детства любил рисовать, но потом все это забросил, а интерес к живописи остался. Как говорил Поль Валери: «Художник пишет не то, что видит, а то, что будут видеть другие». 10-го поехал на ВДНХ на открытие ярмарки «Книги России». Около метро полыхал пожар торговых палаток и куча радостного народа: зрелище! А на ярмарке было менее интересно, и подписал всего лишь одну свою книгу. С таким бизнесом и на новые лапти не заработаешь…
21 марта – 11-го приезжал Эд с альбомом, коньяком, конфетами и цветами. Эх, хорошо быть богатым и делать подарки. Увы, я на этот уровень никак не выйду. Деньги приходят и тут же уходят на медицину, и как говорил герой из пьес Островского, купчик: «Маменька, у меня к вам финансовый вопрос…» Но маменьки нет и рассчитывать не на кого…
13-го были выборы. Не пошли принципиально. Нет достойного кандидата. Мы не пошли, а страна спокойно легла под Путина – 71,2 % и ВВП снова президент. Заголовок в «Независимой газете»: «Эпитафия свободы». И знаменательно, когда по ТВ объявили итоги голосования, горел Манеж, зловещий мистический пожар…
Ну, а я на молотьбе, на пахоте и прочем процессе: Эдуард Мане для книги о художниках, Мария Каллас для «Крестьянки», Михаил Кольцов для «Алефа». Да, еще успел прочитать «Мемуары» Моруа. «В старости особенно важно жить каждую минуту», – мудрый совет Андре Моруа. Над биографией Бальзака он трудился три года. Явно не торопился, Моруа был фабрикантом и был защищен немалым доходом. А я? Пенсия – это не защита, поэтому надо вкалывать и вкалывать, молотить и пахать…
28 марта – Ну, и как идет жизнь, «в стране родных мерзавцев и осин», как выразился поэт Александр Кушнер. И он же: «Я вижу, как тяжело живут многие люди моего поколения. Мне повезло: я пишу стихи – значит, у меня есть ежедневный смысл существования…»
Я тоже пишу, и много (и очень редко стихи), и тем самым превращаю быт в бытие.
22 марта в поисках нового издания отправился за Курский вокзал, в 4-й Сыромятниковский переулок (никогда не был в этом районе Москвы) в редакцию журнала «Пентхауз» на встречу с главным редактором, вдовой Юрия Саульского. Я ей подарил книгу «Принцесс» и предложил несколько тем для публикаций. Она в ответ отстегнула четыре роскошных глянцевых журнала, полных фотографиями в стиле ню: лучшие груди и попы Европы и мира. Ну, прямо антитеза нашего советского журнала «Работница» – никакого трактора, но какие завлекательные позы… Кажется, у Всеволода Емелина есть строки:
Девки глянули в окно,
А в окне все ближе
Едет Путин в кимоно
И на горных лыжах…
Попы и лыжи – удивительное сочетание! Ну, а
