и бровью не повёл. — Прекрасно управились. Да и какие они мирные… топоры видала? А ты, Батлер! Из-за лягушки в драку полез?
— Но она ведь… такая… маленькая… — побитое лицо гнома сморщилось. Гудж мягко тронул плечо товарища тяжёлой рукой. Наумбия перевела взгляд на Костика, но тот тоже выглядел смущённым и озадаченным. Люди сложнее, чем глобулы.
С придорожной травы испарялась роса, клубясь в воздухе. Светлый лес оглашали песнями птицы, по обочинам скакали лягушки. Над раскидистыми кронами сосен поднималось горячее солнце. Впереди ждал Варгол.
Он открылся им ближе к вечеру. Варгол соседствовал с регионом Больших Грабель и разительно от него отличался. Это был суровый край. Вместо плотно засаженных сельским хозяйством полей здесь вздымались поросшие лесом скалистые кряжи, зияли карьеры и каменоломни. Повсюду стоял запах гари. Кэррот подумал о пожарище, но Наумбия допустила, что это работают местные углежоги. Варгольская складчатость чрезвычайно богата рудой, а для выплавки необходим уголь — на него и пускали густые леса, выросшие за пару веков. Маршрутный фургон, жалобно поскрипывая, вёз их по буеракам меж свалок да вырубок. Тракт был напрочь разбит грузовыми подводами. Полчаса они ехали через высохший лес, где тени мёртвых деревьев лежали на склонах. Горизонт заслоняли раскуроченные холмы с жухлой растительностью и громоздящиеся вдоль дорог отвалы пустой породы и шлака. Меж ними ютились халупы из досок и глины, а может быть грязи. У дороги стоял исполинский рекламный щит с гордой надписью на гербовом поле: «Гильдия Торгашей Сизии. Мы наживаемся на вас себе в убыток!»
— Читал я об этих краях, — припомнил Костик. — Их заселили потомки малых народностей прошлого, оттого здесь и говор другой, и порядки… Говорят, здешний губернатор Флорк — тиран, каких мало! Вход в его приёмную такой низкий, что посетители вынуждены кланяться чуть ли не в пояс, а стулья до того неудобные, что на них постоянно ёрзают! И ещё он всех неугодных кидает в створ заброшенной медной шахты.
— Тут есть медные шахты? Неплохо! — рассеянно отвечал Кэррот, глядя в окошко.
— Да разве же это шахты… — не выдержал Батлер на заднем сиденье. — Какие у людей могут быть шахты?
Один из попутчиков обернулся с недовольным видом, пригляделся к лицу Костика и брезгливо втянул башку в плечи. Изваров к такому привык и почти не расстроился.
— А я слышала, здешние шахты строили с привлечением гномьих специалистов, — невзначай обронила сидевшая сбоку Наумбия.
— Тогда ладно, допустим… — утих надоедливый гном. Кэррот повернулся к олгу, заполнившему собой дальний угол фургона. Тот уставился за окно.
— Гудж, а ты всё молчишь. Как тебе это место, по нраву?
Троллин облизал выступающие клыки и ответил непривычно длинной тирадой.
— У нас в горах мы выбрасываем нечистоты в особые пропасти. Это место… оно всё как такая особая пропасть.
— Ну понятно, — отмахнулся Олясин. — Вам заранее не понравилось! Расслабьтесь: мы сразу же едем в трактир, где назначена встреча с некоим Кудоракшей, капитаном местной милиции…
— Капитаном милиции? Да что же это такое! — не выдержал Изваров. — Я до сих пор унылую физиономию Зямова забыть не могу, а ты новых капитанов находишь…
— Так уж получилось! Он сведёт нас с заказчиком, который и объяснит, что нужно проделать на заражённых хаосом территориях.
Костик с сомнением покачал головой.
— И аванс выдаст, — добавил решающий аргумент Кэррот.
* * *
— Помню, мне пересказывали, — сказала Мария Сюрр, когда Олясин прервал повествование. — Будто ваш троллин Гудж, придя с пустошей в цивилизацию, нажрался в трактире и всё там разнёс. И пришлось его выкупать из тюрячки. Это не тот случай?
— Это вообще другая история! К делу отношения не имеет.
— Хорошо, а Наумбия? Каково было ей влиться в ваш коллектив? Оказаться единственной женщиной в пёстрой компании?
— Мы действительно чересчур пёстрые, чтобы придавать значение ещё и половым различиям, понимаешь? Да, Наумбия поначалу дичилась — сказывались годы, просиженные в колдовской лавке. Но своё мнение выражать она не стеснялась. И прислушиваться к нему иногда стоило.
Он вскочил, загоревшись новой идеей.
— Раз уж мы о харчевнях заговорили, давай позавтракаем!
— Пообедаем, — поправила Мария. — Времени с утра прошло много.
— Тем более. У меня тут в подполе грудинка печёная с брюквой была и вино…
Они вместе накрыли стол в комнате с печью, и журналистка не удержалась:
— Тебе ведь это нравится, Кэррот. Приятно жить в доме, пусть даже в съёмном. Ты уже не такой перекати-поле, каким был в начале дороги. Ценишь уют… Что тебя изменило?
— Многое, — уклончиво отозвался Кэррот. Он отпил из стакана отвар душистых трав, что они заварили вчера. И, уставившись в сад за окном, продолжил:
— Порой хочется жить в таком домике с видом на небо, чтобы сад, и пригорок, и колодец с прозрачной водой… Это опыт. Он меняет людей, и теперь я с тобой им делюсь, — он взял вилку. — Давай жрать. Потом расскажу, как всё вышло в угрюмом Варголе.
Прожевав кусок печёной брюквы, Олясин пробормотал:
— А вообще-то я стал таким, потому что хотел.
* * *
Отделанный грубым камнем трактир с маленькими оконцами назывался «У Груни». Так звали владычицу заведения. Судя по размерам здания, она была не последней фигурой в регионе. Ещё с улицы путники почуяли ползущий из трактира запах жареного фарша и лука, от которого рот наполнялся слюной.
Впятером примостились за грубым столом. Капитана милиции не было, но трактирщик сказал, что он скоро явится. В трактире, как водится, пили напитки и ели еду, поэтому все умеющие читать приступили к изучению меню, накорябанного углём на дощатой стене. Гудж рассматривал величавый портрет госпожи Груни над входом. Кэррот предложил попробовать здешнюю водку. Наумбия вежливо отказалась.
— Люди, почему вы так плохо очищаете спирт? — возмутился гном, испив шкалик до дна. — Он у вас получается совершенно невкусный!
— Привыкай уже к нашей реальности, Батлер… — потёр заострившуюся скулу Костик. — Понимаю, в подземных чертогах тебе было лучше, но…
— Лучше? — гном вытаращил глаза, борода его вздыбилась. — Вы не знаете, каково это, жить в гномьей крепости. Душно, тесно, снаружи погода отвратная, в глубине ползуны и поскрёбыши, вокруг гномы, работа… ужасно всё было!
Кёрт Олясин расслабленно улыбнулся. Спирт начал действовать.
— Наумбия, расскажи о себе. Что нам следует знать?
— А вам что-нибудь следует знать? — темноволосая колдунья глянула испытующе. — У меня две печали. Вечерами я не могу заснуть, а утром — проснуться. А, ещё одна… Иногда я путаю утро с вечером.
— Ой, ладно тебе… — Кэррот получил тычок локтем от Костика и умолк: в зал трактира ввалилась толпа подозрительных личностей.
Коренастые, в пыльных рабочих блузах. Люди с заметными
