ответ был очевиден всем.
— Мама, — я улыбнулась шире. Теперь ее стальные нотки не затрагивали душу. И даже если лед в сердце растаял, оно стало крепче. — Я уже это сделала. Написала заявление, закончила все обязательства и приехала к вам.
Наступила тишина. Для меня она была привычной. Я ждала ее. Пусть родители подумают, примут и смиряться. Удивительно, какое облегчение приносит окончательно принятые и верные решения.
Я уже собиралась уходить, когда отец выждал недолго и спросил:
— И чем ты теперь займешься?
Мечтательно улыбнувшись и вспомнив утренние достижения, я подошла к нему и обняла за спину.
— Тем, что мне нравится.
— Рисовать?
— Ага… — ответила я беззаботно и выпрямившись, направилась к выходу. Там задержалась у зеркала и заметила свои горящие глаза.
— Аня, — почти на выходе обратилась ко мне мама. — Ты знаешь кто вернулся? Надеюсь ты не совершишь очередную глупость?
Звенящие нотки в голосе заставили замереть, а после полуобернуться.
— Знаю! — ответила на выдохе. — И да, конечно, никаких глупостей. Обещаю вам. Только взвешенные и обдуманные поступки.
Удивительно, вышло натурально честно.
И с легким сердцем я отправилась на встречу. Не как леди, потому что планировала появиться чуть раньше назначенного времени. Потому что сама удивлю и обескуражу. Получить свое? Куда ты денешься! Рано или поздно? Я сама выберу время. Свое? Не знаю, не знаю…
Обойти весь двор, перейти дорожку, соединяющая два дома заняло куда меньше времени, чем обычно. А может это я тороплюсь? Может незаметно для себя самой спешу?
Из звуков птицы продолжали чирикать тонкими песнями, да ветер шелестел в лесу. Солнце должно было скоро сесть, поэтому улица еще оставалась светлой. Знакомые звуки едва доходили до ушей. Все внимание отводилось коротким, торопливым шагам. Вот только закрыла калитку, как стою перед чужим, холодящим нутро домом.
Подрагивающие пальцы нащупали холод металла, почувствовали его шершавость. Но далее шага я сделать не сумела, лишь остановилась, глубоко вдыхая.
Чтобы позже вздрогнуть и нетерпеливо улыбнуться.
— Я тебя ждал, — раздался сзади. Мужчина подошел со спины едва слышно. Сочная трава скрывала тяжелый шаг. А может походка и была такой. Не знаю, да и не время было об этом думать.
Я развернулась к голосу и с силой прижалась к его груди. Запах духов и тела тут же вскружили голову. Они всегда так делали и не было у меня к ним иммунитета. В тандеме этот запах, его личный запах, действовал просто убийственно.
— Наконец-то, — прошептала я и подняла голову, чтобы встретить нетерпеливые губы, жадные до боли и сладкие до не могу. Горячий поцелуй обжег раскрытые, приглашающие губы.
Поцелуй-укус плавно перешел к шее, вниз, туда, где сумасшедшее сердце билось о грудную клетку, хотело выскочить. Или же не плавно. Максим метил туда сразу же. Именно метил, потому что каждый такой поцелуй означал клеймо. “Моя”, говорили они, “моя и ничья”, кричали они.
Поцелуй затягивался и не хотелось его прерывать. Не хотелось абсолютно ничего. Только чувствовать его губы на моих, на коже, на шее. Чувствовать его крепкое тело и руки, до боли сжимающие к себе. Так, словно боялся отпустить. Словно не верил в мое присутствие и хотел в этом убеждаться и убеждаться. Хотелось чувствовать его всего. Рядом, с собой и вместе со мной.
Только одно но…
— Хватит, — я попросила остановиться.
Мне, конечно же, этого сделать не дали. Он был не в силах прекратить поцелуй и что еще хуже, отойти. Даже для того, чтобы вздохнуть.
— Макс, — вновь в секундом перерыве уделила внимание одному слову. А после простонала. Меня нежно укусили за нижнюю губу, ловко вытянув.
— Нет, — пробормотал в ответ.
Да я знаю и даже вижу, что нет. Это просто невозможно. Это как задышать под водой. Или подняться в небо без крыльев. Невозможно перепрыгнуть через себя.
— Максим, мы на улице…
Я пыталась донести простую мысль. Что нас могут увидеть в любой момент. На улице было довольно еще светло, соседи не закончили свои дела и любой может выскочить со стороны леса. А еще, меня могут видеть ровно с той стороны, где находился мой дом.
На что, собственно, было плевать.
Максим не видел меня вот уже неделю. Почти что целую вечность.
С той заварушки прошел месяц, как все улеглось и как Максим пропал. Я не знала, куда он направился. Тот спектакль я не приняла, ведь я ждала искренность. И мы всего лишь посидели в кафе. Выпили по бокалу, промолчали часик и меня вернули домой. В квартиру.
Тот пафосный, слишком шикарный букет алых роз я все таки взяла и даже периодически меняла ему воду. По вечерам сидела рядом с чашкой чая и незаметно вдыхала аромат, распустившийся уже через день на всю квартиру. Старалась именно незаметно, ведь едва я закрывала глаза и глубоко вдыхала, я вспоминала аромат его тела. Тот аромат, который всегда будоражил все нутро.
Как не старалась, но первый опавший красный лепесток я высушила и сохранила.
Проходили дни. Учеба шла. Невероятные мысли пока не гостили и даже намека не было на то, что изменю жизнь просто кардинально.
Началось все со звонков со скрытого номера и тяжелого дыхания через динамик. Сердце стучало каждый раз, но ни слова я не проговаривала. Я знала, от кого звонок, поэтому отвечала. Всегда. Где бы ни была. Выбегала с лекций, закрывалась в комнате и слушала. Слушала и тоже дышала.
После стали приходить сообщения. Они просто атаковали телефон. Нежные и ласковые, горячие и пошлые, щемящие и просящие. Не было обещаний, громких слов, также не было лишних слов.
Максим рассказывал. Просто рассказывал о том, что было внутри. Это ощущалось на неком уровне, до которого не дошли современные технологии. Писал о себе. Вспоминал обо мне. Фантазировал и вдохновлял.
Мне нравилось узнавать его заново. Нравилось читать и понимать. Он скучает так же, как я.
В один день я его пригласила на встречу. Он снова был спустившимся Аполлоном, красивый до чертиков, и с букетом роз. Я лишь улыбнулась.
Мы снова говорили. Болтали ни о чем и обо всем сразу.
Встречи стали наступать чаще. А время до них тянутся дольше.
Казалось, если бы Максим чуть надавил, я бы открылась быстрее. Но он не давил. Он ждал.
Ждал меня.
Потому что встречи заканчивались поцелуем в щеку около двери на лестничной площадке. И каждый раз, ложась в холодную постель я жалела.
До тех пор, пока изменения коснулись моего сознания, укрепились там, заставили приехать к родителям и найти тот конверт с приглашением. С горячим,
