class="p1">– Кое-чего я совсем не поняла. Честно говоря, это меня смутило. – Теребя пальцами нижнюю губу, она смотрела Эвелин в глаза, заранее смущенная тем, что сейчас скажет, но неспособная смолчать.
– Продолжайте, – осторожно поощрила ее Эвелин.
– Я не поняла, что вы оставили Скарлетт с Джоан, – медленно начала Пип. – В дневнике этого не говорится. Поэтому я не понимала, почему трагедия не вызвала у вас угрызений совести. Меня преследует чувство вины за гибель ребенка, а вас нет.
Пришла очередь Эвелин смутиться. Она отчаянно силилась понять истинный смысл слов Пип.
– Теперь уже я не вполне понимаю, – медленно произнесла она. – Вы сочли меня виновной в гибели моего ребенка?
Пип опустила глаза и кивнула.
– Не буквально. Но утонула ваша трехлетняя дочка. Я не могла понять, почему вы не ощущаете за это ответственности, хотя бы частичной. Я поняла написанное вами так, что Скарлетт была в момент гибели с вами. Но про вину не было ни слова. Я искала и не находила логику.
Эвелин обдумала слова Пип. Можно ли понять их так, что Скарлетт погибла из-за материнского недосмотра? Эвелин вознегодовала было, но тут же решила, что, не имея всех деталей головоломки, можно было прийти и к такому умозаключению. Но раз так, вопрос возникал у самой Эвелин.
– Получается, что даже считая, что я отчасти виновата в случившемся со Скарлетт, вы хотели со мной общаться? – спросила она.
Когда Пип подняла глаза, Эвелин увидела в них слезы, губы Пип кривились.
– Я хотела понять, как вы уживались с болью, – ответила она срывающимся голосом. – Мне нужно было узнать, как у вас получается жить с виной и не поддаваться ей. Я так не могу. Я валюсь под тяжестью своего неподъемного груза и не могу из-под него выползти. А вам – так я думала – хоть бы что. Я хотела узнать, как вы умудряетесь не поддаваться чувству вины.
– А сейчас? – лукаво осведомилась Эвелин. – Когда вы знаете, что я – не панацея от всех ваших бед?
У Пип поникли плечи.
– Прошу вас, не говорите так. Я знала, конечно, что вас не в чем винить. Сердце мне это подсказывало. Я прочла ваши сокровенные мысли и считала, что знаю вас. – Пип зарделась, и Эвелин при виде краски на ее щеках смягчилась. – Я знала, что женщина с этих страниц не причинила бы вреда своему ребенку. Просто я не понимала, что произошло на самом деле. Теперь, когда все понятно, я вижу во всем этом смысл и понимаю, что с самого начала судила о вас правильно. Вы ничего не сделали во вред Скарлетт. – Пип прикусила губу. – А вы, Эвелин? Вы по-прежнему хотите со мной общаться, зная, что я в вас усомнилась?
У Эвелин ушло на обдумывание ответа не более доли секунды.
– Я бы не захотела с вами общаться, если бы вы во мне не усомнились.
42
Чай был выпит, коржики съедены, отношения двух женщин укрепились. Можно было возвращаться домой. В этот раз Эвелин, не спрашивая разрешения, взяла Пип под руку, чтобы легче было идти, и от этой доверчивости у Пип потеплело на сердце. Как же хорошо быть нужной!
С моря по-прежнему дул ветер, хотя небо стало безоблачным и синело вовсю. Пип пожалела, что у них нет воздушного змея, а потом задумалась, откуда взялась эта мысль. Она уже забыла, когда последний раз запускала змея. Пылится ли до сих пор ее старый змей в чулане на ферме? Надо будет узнать у матери. Можно даже купить новый и принести на пляж. Она представила, как побежит вдоль пляжа с веревкой в руке, управляя огромным, парящим в воздухе разноцветным бриллиантом с пляшущими, как бабочки, ленточками на хвосте. Можно ли до того состариться, чтобы отвергнуть такие забавы? Роз решила бы, что можно, но Пип была категорически против.
Теперь, зная, что неверно истолковала запись в дневнике Эвелин и что гибель Джоан была несчастным случаем, она испытывала облегчение. Теперь можно было симпатизировать Эвелин гораздо больше, чем раньше, когда еще сохранялась тень сомнения. Хорошо было понимать, что за беда стряслась со Скарлетт, хорошо – и невыносимо грустно, поэтому Пип не хотела об этом думать, чтобы не задуть занимавшиеся у нее внутри крохотные язычки счастья.
Эвелин их разговор тоже пошел на пользу. Возвращались они медленнее, прогулка ее утомила, хотя она тщательно это скрывала, зато на душе у нее определенно полегчало. Ее слова о Джоан не были исповедью, но послужили в некотором роде катарсисом. При всей усталости Эвелин как будто помолодела.
Девчушка, примерно возраста Скарлетт, прошмыгнула мимо них и бросилась к ведущим на пляж бетонным ступеням. Мать тут же заторопилась за ней. Малейшая суета рядом пока еще вызывала у Пип дрожь, зато Эвелин улыбалась, глядя, как ребенок прыгает со ступеньки на ступеньку, начиная каждый раз с одной и той же ножки.
– Как же хорошо не киснуть дома, Пип! – сказала она, когда девочка добралась наконец до пляжа. – Спасибо, что повели меня гулять.
– Это вам спасибо, – отозвалась Пип. – Между прочим, вы еще не рассказали мне про Теда. Вы пару раз его упоминаете, но не пишете, навещал ли он вас.
При упоминании Теда Эвелин еще больше повеселела, ее глаза заискрились.
– Милый, милый Тед! Когда я сюда переехала, он частенько ко мне наведывался. Звонил, чтобы поболтать, когда выдавалась возможность. Он был прекрасным другом.
Пип повернула голову и пытливо взглянула на Эвелин. Та сразу ее поняла и покачала головой.
– Что за мерзкие мысли! Нет, ничего похожего. По-моему, он вообще не интересовался женщинами, как, впрочем, и мужчинами. Говорил, что когда-то был женат, но недолго. Всю жизнь он посвящал уходу за матерью. Они были неразлучны. Какой контраст! Тед ради своей матери был готов на все, а я бежала от своей куда глаза глядят. Все люди разные.
Пип задумалась о собственной матери, старавшейся говорить и поступать правильно, ходившей вокруг нее на цыпочках, и у нее схватило живот. Она знала, что раньше была чудовищно неблагодарной дочерью. Родители имели все основания переживать из-за ее отношения, ее манер. Она решила исправиться, доказать матери, что ценит ее прежние и нынешние усилия.
– Когда Скарлетт была совсем мала, – сказала Эвелин, – Тед был почти единственным, кто ко мне заглядывал. После ее рождения приехал, конечно, Питер, хотя дети его не очень интересовали, пока он сам не стал отцом. Зато Тед появлялся всякий раз, когда находил время и мог арендовать автомобиль. Он играл с ней,
