воде, Элладиэль понял, что недооценил врага, враг знал, кого ждёт. Чьи-то чары сплелись с болотной нечестью, могущественные, древние, как и сам Владыка.
Тот самый кукловод готовил ловушку и для него, Элладиэля.
И он рассчитал все. Все противовесы, все пути отступления. Элладиэля потянуло вниз, на дно. Он едва не пролетел мимо застывшей полудраконицы, но камень, словно почуяв его, сам притянулся и лег в руку, остановив так падение.
Элладиэль вставил камень в свободный паз на рукояти меча. Карающий вместе с камнем рывком вытянул и Светлого Владыку, и уже неподвижную, утопшую Сильвию.
Туман с болота пытался размыть золотую печать, но обжигаясь, рассеивался, чтобы снова накатывать волнами. Элладиэль перевернул Сильвию, она не дышала. Несколькими осторожными ударами, помогая себе чарами, он выбил из легких воду. Одним сильным ударом попробовал завести сердце, умоляя о чуде.
Сильвия закашлялась, ее рвало мутной водой и снадобьями.
По болоту и лесу прокатил недовольный глухой рык. «Паук», сидевший в центре паутины, был сильно зол за прерванную трапезу, по озеру прошла волна, она накрыла печать, пытаясь утопить, но разбилась о её края. Взбешенный Хозяин выбрался к самой поверхности.
Элладиэль скривился от отвращения, разглядывая трупоеда. Хозяин сбросил личину младенца, приняв истинное обличие омерзительной дряни с серой кожей и длинными руками и ногами. На его тошнотворной морде не было носа, только провал, и провал рта, беззубого с серыми губами, усеянными червеобразными щупальцами, вместо глаз были ямы-дыры.
— Именем Творца, отвечай, тебе здесь жертвы приносят? — гаркнул Элладиэль, раскаты голоса заполонили все пространство.
— Аааа, Сам Светлейший Владыка пожаловал к нам, и даже не один…с братом… Ах, нет, это только паршивый полукровка… брата-то убили!? Драконы убили, да? Славный был денёчек! — пробулькало смехом над болотом. — Чем обязаны такой чести? — издевательски продолжил водяной.
— Отвечай, поскуда, ты закон нарушил?! — не уступал Элладиэль.
— Ну, я, и что? Я им, они мне. Творец далеко, его законы к нам касательство не имеют.
— Да неужели?! — изумился наглости Элладиэль. Все падшие хорошо знали, что жить в светлых мирах категорически запрещено, а уж свой культ насаждать и такие «кормления» устраивать — беспредел немыслимый. Это как же надо никого не бояться?!
Или иметь сильного покровителя, способного укрыть такую крамолу от правосудия Творца…
— Тебе-то что за дело, Светлейший? Ты — Хозяин Поднебесного, а здесь — Я всему господин! — на последних словах грязная мутная волна налетела на печать Элладиэля, разбивая ее. Владыка едва успел подхватить Сильвию, холодные вязкие пальцы воды потянули их в разные стороны. Элладиэль зашипел, но вышел рык. Глаза засияли золотом, словно вторя ему, Алеон разлил нефриловое пламя на суше.
Элладиэль оттолкнулся от золотой дуги Карающего и рывком вытащил Сильвию на новую печать, женщина дышала, но была без сознания. Затем он повернулся к светившейся золотом воде:
— Хозяин, говоришь… — сощурившись, произнес Элладиэль. — Именем Всевышнего и его Словом, Властью мне данной, я освящаю эту воду! — волны золотого света потекли от Карающего и камня.
— За что!? — обиженно завыл Хозяин. Буквально варясь заживо в сиявших золотом водах. — Что я тебе сделал? Зачем ты сюда явился… Аааа, пощади!
— Демона пощадить?!Да как ты, нечисть, смеешь меня просить? — высокомерно выплюнул Элладиэль. — Именем Всевышнего и Словом его, Властью мне данной, я изгоняю демона, сеявшего в землях этих смерть и боль!
Хозяин растерянно завыл, но золотой свет от Карающего растекся по всем тайникам болота, всем страшным заводям, освобождая пленников ада.
— А ты думал, Проклятый, я буду драться с тобой? — зло процедил Владыка корчащемуся в золотом кипятке водяному.
— Её пощадил, а меня нет?! Девка твоя… сама проклята! Она дракон, и скоро жажда крови станет сильнее!
— Нееет! Не станет! — прошипел Элладиэль, вдруг чувствуя страшный упадок сил.
— Ошибаешься! — расхохотался демон. — Она — мессия Ада, ваша погибель. Неровен час, и она обратит все светлые миры в Темные! Тогда и сочтемся, Светлейший. Она нашшааа…
Элладиэль не стал терпеть дольше. Карающий обрушился на корчившегося в волнах пламени водяного.
Жуткий визг, переходящий в вой, разнесся над болотом — меч с рунами настиг Желтоглазую, разбиваясь на части. Смертельно раненая Волчица бросилась прочь. Алеон попробовал догнать, но едва не утонул в болоте. Он опомнился, как он убьет демонессу, если меча больше нет?! Чертыхнувшись, вернулся. Ничего, он найдет эту тварь и тогда…
Резко похолодало. Над болотом закружили белые хлопья снега.
Поднебесье. Час Дракона. Царство Темной Реи. Проклятые.
Хозяйку замка гости не заметили. Озябшие драконы грелись у очага, выхваченные светом камина.
Оли смотрела на фигуру сына, казалось, он соткан из огня. Амира и Силиэль тоже обнимало пламя. Амир не отпускал взглядом брата, а Силиэль — обоих.
Вот он, живой ответ смерти — юные драконы. Разве не им держать нити жизни?
Силиэль робко улыбнулась, Оли вздрогнула — сквозь черты Сили проглядывала Элен: тихая, нежная и невероятно стойкая. Братья тоже поймали улыбку — теперь редкую гостью на лице сестры. Все трое носили полный траур, они тихо скорбели и печалились.
А Оли, Оли тосковала[1]…
Олейя почувствовала, как их маленький собрат шевельнулся в животе. Алеэль нахмурился и резко повернулся, на секунду уступая своему дракону, дракон почуял незнакомого знакомца:
— Мама? — Алеэль не смог спрятать изумленного взгляда. Все трое долго и пристально изучали хозяйку замка. От Олейи не укрылась откровенная растерянность гостей. Не такой привыкли видеть Темную Рею Поднебесного.
— Мама, что с тобой?! — голос Алеэля был пронизан тревогой.
— Я вас не звала, — отчеканила Олейя, пряча смущение и страх. — Ваше место сейчас не здесь, и не со мной.
— Простите, госпожа, — начал Амир, опережая растерявшегося брата. — До нас дошли вести, что Вы нездоровы. Мы не могли остаться в стороне!
— Разве мои болезни — это повод оставлять линию фронта? Поднебесный нуждается в вас!
Драконы растерянно переглянулись.
— Мама, что с Вами? — очень тихо переспросила Силиэль. Она сделала шаг и протянула руку.
И в эту секунду Оли поняла — стоит дракону её коснуться, и яркий свет жизни угаснет. Проклятье пожрет драконят, как пожрало Нору, как поедает её саму и Эндемиона:
— Нет! — Олейя шарахнулась в сторону. Сили вздрогнула. Алеэль встал между обеими, защищая. Только… кого от кого?
Олейя медленно окинула взглядом гостиную, разделенную на свет и тень.
Она, Темная Рея, стояла в тени, в царстве мертвых. Здесь же стояли её подданные, гниющие останки подлых мертвецов, призраки, тени некогда живых, даже не их души, — так, просто след, память места, не больше.
Алеэль, Амир и Сили оставались на свету, были его продолжением. Но Оли видела, как хищно оскалилось её подданство на
