в низине. А его весной, в половодье, затапливает…
И что делать? Дамбу возводить? Плотинку? Подумать нужно…
За пилорамой мысли плавно перескочили на кузнечное производство. Где кузница, там и механический молот должен быть! Дальше, больше! А если будет молот, то почему бы и штамповкой не заняться? Вот где настоящее золотое дно!
И где теперь толковых кузнецов найти? В город мне ходу нет. И здесь я никого не найду, край данами и крестоносцами разорён… В Новгород придётся ехать? Ну, да, другого ничего не остаётся…
А ещё ведь и плавильные печи есть, что выплавляют нам железо. Пусть простенькие, на один раз, но нам пока хватает. По потребностям, так сказать. Конечно, рано или поздно наши запросы возрастут, тогда-то и придётся что-то более грандиозное сооружать. А пока так. Будет руда, будем возводить уже другие печи. Представление о том имеется!
Иду, то и дело на приветствия отвечаю, параллельно по сторонам поглядываю, инспектирую то, что в моё отсутствие сделано, так сказать. Куда иду? Так в затон, на пристань. Решил же на корабли глянуть, вот и буду выполнять намеченное!
Кстати, не один иду, как можно было бы подумать. Впереди два дружинника толпу раздвигают, без рукоприкладства, одним свои видом только. Ну и добрым словом, куда же без него. Народу у нас много уже, вот и приходится подобным образом себе дорогу прокладывать. Не толкаться же?
За спиной Ростих держится, куда же без него. И уже за ним основная пятёрка личной дружины держится. Такой вот у нас порядок.
Как только вчера меня мой товарищ встретил, да доложил, так и всё, ушёл в тень. И я его в этом стремлении прекрасно понимаю. Не нужно оно ему, на виду быть. Противно настоящей сути бывалого охотника, на глазах людей находиться.
А вот за спиной, самое то для него! Всех видит, а его лишь во вторую очередь замечают. Ну и мне то на пользу. Сумеет, если что, отреагировать своевременно на нападение. На кого? Да на меня, на кого же ещё!
Есть предпосылки к такому предположению. Ещё какие! Не забылось пока, как из города недавно совсем утекали, с какими сложностями на отходе столкнулись. А ещё те крестоносцы в устье, те тоже вряд ли простят потерю такой группы своих единомышленников. Ну и что, что мы в самом буквальном смысле все следы в воду спрятали? По закону подлости обязательно кто-нибудь что-нибудь видел или слышал. Гремели-то мы там знатно, на всю округу! При чистом безоблачном небе. На грозу ничего не спишешь. А там и всплыть какое тело может. Да с ранами, кои честное железко нанести никак не может…
Да что тело! Лодки-то, лодки у меня приметные! Вон они, обе рядком у берега стоят, носами измочаленными в камыш уткнулись…
А, кстати, кто это там вокруг них копошится? Что делают? Неужели ремонтируют? Наконец-то! Сейчас только поближе подойду и гляну…
Пока подходили, я Ростиха постарался на ходу разговорить:
— Поскорее бы нам свою торговлишку наладить! Лавки, например, открыть. Если корабли к выходу готовы, то можно и до Новгорода добраться, по тамошнему торгу походить, трофеи кое-какие продать да всем необходимым закупиться! Или даже не в Новгород, — разошёлся я в мечтах, искоса поглядывая на сотоварища. — А куда-нибудь в Данциг!
Данциг же точно уже есть? Да есть, конечно! Древний же городишко, как… Ну, не стану говорить, как, умный и сам догадается.
— Своя торговлишка, это хорошо! А то что это за крепостица, в которой никакой товарной лавки нету? Вон, даже моя из-за каждой мелочёвки заставляет в кузню бегать! А так бы и сама сходила. И торг бы нам ещё. Пусть небольшой, но свой. Ты бы подумал о торге-то? А Новгород… До Новгорода на этих кораблях точно не доберёшься, — с глубокомысленным видом пожевал усищи Ростих. И, предваряя мой законный вопрос, пояснил. — Они же для моря выделаны!
И замолчал, словно всё что нужно сказал. Мол, умному уже понятно. А мне что-то не очень. Получается, я в его глазах не совсем умный? И так я на товарища своего глянул, что он даже несколько лицом побелел. И тут же зачастил, объясняясь и проглатывая окончания слов:
— Так все знают, что на Неве-матушке пороги бурные! Почти что как и у нас на реке Нарове. А ещё мелко там, совсем мелко. На таких кораблях не пройти никак будет. И волочь волоком их никто не возьмётся. Оттого-то и ходят через те пороги на малы корабликах, лодьях и стругах. Или вот на таких, как эти, плоскодонках! Они же и по морской волне свободно пройдут!
— Да⁈ — усомнился. — Эти плоскодонки? Шуткуешь так? Да их на первой же крутой волне в хлам разобьёт! Кстати, а ты-то откуда всё это знаешь? Ты же сам сколько раз меня заверял, мол, лесовик я и дальше леса никогда не ходил, и, более того, большой и открытой воды как есть не любишь?
Тут мы как раз к затону подошли. И не самые плоскодонки совсем рядом оказались. Внизу, под обрывистым берегом. А ремонта никакого и нет! Да, копошатся у лодок какие-то людишки, но видимых результатов нет. Что делают, непонятно! У Семёна будем объяснений требовать!
— Так то все знают, про пороги на водном пути в Новгород, — удивился между тем Ростих. Проследил за тем, куда мой взгляд направлен, хмыкнул. — Я вот даже удивляюсь, почему ты… А-а, вон оно почему! Тебе же память отбили! А я-то и запамятовал совсем! Прости, боярин!
— Забыл и забыл! Довольно причитать! А про лодки ты всё верно сказал. Вот сейчас мы ещё Семёна послушаем, что он на такое моё предложение скажет, — я хитро прищурился. — И выводы сделаем, тот ли он, за кого себя выдаёт!
— Так ты же вроде ещё когда решил всё насчёт него? И корабль доверил, — удивился Ростих. — Или я чего-то не знаю? Он ведь на совесть трудится и плохого за ним ничего не замечал…
— Решить-то я решил, но лишний раз человечка пришлого проверить не помешает. Мы же про него ничего не знаем. Да и то с его слов по нему же и судим.
— Мудрёно как-то, — повёл плечами товарищ. — Ну да ты боярин, тебе и видней, как поступать.
* * *
Семён, старший над всем моим флотом издалека нас заметил. Ну или кто-то глазастый успел нас приметить и доложил
