1208 г. Всеволод Большое Гнездо послал княжить в Рязань своего сына Ярослава. Рязанцы к нему целовали крест, но потом захватили его людей и заключили в оковы, а некоторых уморили, засыпав в погребах. Чаша терпения владимирского великого князя переполнилась: Всеволод с сыновьями пришел под стены Рязани, встретил выпущенного рязанцами Ярослава, выслушал «буюю рѣчь», которую они прислали «по своему обычаю и непокорьству»[422], и повелел всем жителям покинуть город «с товаром», то есть с движимым имуществом. После чего мятежная Рязань была сожжена. Затем та же участь постигла Белгород Рязанский. Со всеми своими полками Всеволод вернулся во Владимир, уведя с собой рязанцев и епископа их Арсения. (По летописям.) Эта суровая мера, обычная по тем временам, имела характерную для действий Всеволода особенность: кровь не пролилась. Не были чрезвычайными и масштабы переселения рязанцев. Кто населял раннесредневековый русский город? Княжеская семья и двор, старшая дружина (бояре), младшая дружина, священники и служители городских церквей, купцы и ремесленники. Сколько человек могло проживать в Рязани в начале XIII в.? По расчетам историков, около восьми тысяч[423]. Несколько процентов от населения земли, которое в основном составляли сельские жители: землепашцы, бортники, охотники, рыбаки – отчасти лично свободные, отчасти подневольные люди, не имевшие, в отличие от большинства горожан, права голоса на вече и самой возможности участия в нем. Эти люди не могли отвечать за решения, принятые в главном городе их земли теми, кто от ее имени целовал крест князьям, а потом изменял им. И эти бесправные деревенские жители остались на своей земле. А правоспособные обитатели стольной Рязани: ратники-бояре, представители духовенства, торговцы и мастеровые – тоже никуда не пропали: они пригодились Всеволоду в его быстро строящихся и богатеющих городах-крепостях. (В порядке комментария.)
1209 г. Овдовевший Всеволод Юрьевич сочетался вторым браком с Любавой, дочерью витебского князя Василька Брячиславича. (По летописям.) О детях, рожденных в этом браке, сведений нет. Православная энциклопедия датирует вторую женитьбу Всеволода 2010 г. и называет новую супругу князя Софией. Вероятно, таково крестильное имя Любавы. С другой стороны, известно, что мощи второй жены Всеволода Юрьевича почивают в Свято-Успенском Книгинином монастыре, и похоронена там она под именем Анны[424]. Возможно, это имя приняла Любава-София при пострижении в монашество перед смертью. (В качестве предположения.)
Зима 1209/10 г. Торжок занял, захватив дворян новгородского князя Святослава Всеволодича и взяв в оковы его посадника, торопецкий князь Мстислав Мстиславич, из младшей ветви смоленских владетелей (вошел в историю с прозвищем «Удатный»; дед Александра Невского по материнской линии). Всеволод Юрьевич послал на Торжок Константина и других своих сыновей. Узнав о приближении владимирского войска, Мстислав ушел в Новгород. Новгородцы сместили и заключили во владычном дворе Святослава и его свиту, а на княжеский стол посадили Мстислава. Тот снарядил войско и выступил против Всеволода. В Полоцке, куда завернул Мстислав, его застало владимирское посольство: Всеволод предлагал обменять Святослава с придворными на новгородских гостей, задержанных вместе с их товаром во Владимиро-Суздальской земле. На том целовали крест и взяли мир. Мстислав отправился в Новгород, а Константин и его братья повернули от Твери назад. В пути их нагнал отпущенный на свободу Святослав, и Всеволодичи возвратились во Владимир. (По летописям.)
1210 г. При посредничестве митрополита Киевского и всея Руси Матфея Мономашич Всеволод Юрьевич Большое Гнездо замирился с Ольговичами. Старейшина их рода Всеволод Святославич Чермный занял трон в Киеве, а свой черниговский стол передал Рюрику Ростиславичу, свояку и союзнику Всеволода Юрьевича. Жены рязанских князей были отпущены на свободу, но сами Глебовичи и их сторонники оставались в плену – до кончины того, кому они присягали на верность и кого предали. (По летописям.)
Великий князь Всеволод назначает наследником второго сына Георгия.
Литография по рис. Б. А. Чорикова. Ок. 1836 г.
1211 г. Закрепляя мир с Ольговичами, Всеволод Большое Гнездо женил своего сына Юрия на дочери киевского князя Всеволода Святославича Чермного Агафье. В этом же году Всеволод Юрьевич дважды пытался вызвать к себе Константина, «дая ему по своемъ животѣ Володимерь, а Ростов Юрью дая»[425], но старший сын отказался приехать к отцу: он не желал расставаться с ростовским столом взамен владимирского, он хотел занимать оба стола, оставив Юрию Суздаль. Тогда, оскорбленный непослушанием наследника, Всеволод «созва всѣхъ бояръ своихъ с городовъ и съ волостей, и епископа!оана, и игумены, и попы, и купцы, и дворяны и вси люди»[426], и этот соборный съезд представителей Владимиро-Суздальской земли утвердил указ великого князя, которым тот назначил своим преемником Юрия, «приказа же ему и братью свою»[427]. Константин не смирился с волей отца, нарушавшей обычный порядок престолонаследия, не удовольствовался полученным ростовским столом, не пожелал подчиняться младшему по возрасту брату, и после смерти Всеволода Юрьевича его сыновья повели ожесточенную борьбу за великое княжение Владимирское. (По летописям и трудам историков.)
1212 г.15 апреля(28 н.c.), после воскресной Божественной Литургии, скончался великий князь Всеволод, в святом крещении Дмитрий, сын Юрия, внук Владимира Мономаха, «благочестиваго князя всея Руси»[428]. До кровопролитной Липицкой битвы между его сыновьями оставалось четыре года. До монгольского нашествия на Русь – без малого 26 лет. (По летописям.) Погребли Всеволода Юрьевича в Андреевском приделе владимирского Успенского собора, рядом с Андреем Боголюбским. В жизни земной не довелось единокровным братьям побыть вместе; в жизни загробной, в сознании соотечественников они всегда один подле другого. Всеволод простил обиду, которую причинил ему властный родич, изгнавший его с матерью и другими ее сыновьями из отчей земли, и память брата и князя Андрея отметил по-братски и по-княжески: наказал низких его убийц и продолжил его высокое служение.
Заключение
Знакомство с жизнью и деятельностью Всеволода Большое Гнездо убеждает в самобытности натуры и самостоятельности политики этого восточнорусского правителя. Несерьезны попытки представить владимирского князя послушным исполнителем воли Византии, этаким «агентом влияния» – на том основании, что его матерью была, определенно, ромейка, а воспитывался и обучался он в Константинополе.
