– Нужно было отпустить тебя одного, – буркнул Артур сидя по правую сторон от Давида, – как теперь мне это развидеть. Кровь из глаз, – обреченно проговорил он и отвернулся к окну.
– Со временем пройдет, – сухо ответил Давид.
– Тебе хорошо говорить. Из твоей головы все быстро выветривается. Алита постарается. А обо мне некому позаботиться, – жалостливо проговорил он, не поворачиваясь к Давиду.
– Как только вернемся домой. В отпуск тебя отпущу. Машину новую купишь. Шлюшку заморскую трахнешь и все пройдет, – пообещал Давид.
– Твои слова да Всевышнему в уши, Давид, – ответил мужчина.
– Церетели уже дома? Там ребята зачистку провели? – перешел к насущным вопросам Давид.
Артур глянул на экран телефона. Пальцами потыкал в сенсор. Подождал.
– Да. Все готово. Ребята ждут, – косясь на Давида, ответил Артур, – ты уверен, что Церетели не должен получить шанс?
– Да, – коротко бросил мужчина и в машине повисла тишина.
Давид погрузился в свои мысли и по большей части все они крутились вокруг Алиты. Оставляя малютку сегодня одну, Давид нервничал. Не верил, что все так может быстро зажить в ее душе и что она так быстро смогла простить все его нападки на нее. Не верил. И поэтому, уезжая, оставил охрану. Не только для ее безопасности, но для того, чтобы следили за его малюткой. Караулили.
Ворота открылись как только машина свернула на подъездную дорогу к особняку.
“Ждут. Значит и отец ждет.” – понял Давид, а в груди у самого сердце вдруг обратилось в камень, перестав выбивать ритм.
Вот он и вернулся, прежний, хладнокровный, беспощадный зверь, готовый наказывать тех, кто посмел покуситься не только на его жизнь, но и на жизнь той, которая полностью принадлежит ему.
Ступая твердым, широким шагом через двор, Давид уже понимал, что все то, с чем было связано его детство он хочет забыть и продать к чертовой матери.
Не оставит никаких воспоминаний ни о Церетели-старшем, ни о младшем. Все в топку. Все пусть катится в тар-тара-рам.
Входную дверь перед ним распахнул головерез из банды, которую нанял Артур.
– Он в кабинете, – коротко оповестил бандит и занял исходное положение, перед входом.
– Артур. Я зайду один. Мне нужно пару минут. Хочу, чтобы он сделал это сам, – проговорил Давид и первым пошел по коридору в направлении кабинета отца.
Артур отстал. Хоть и с неохотой, но отпустил босса.
Перед дверью Давид замер. Он чувствовал страх отца, даже за закрытой дверью. Эти вибрации в воздухе ни с чем перепутать нельзя.
Ну, хватит тянуть.
Давид нажал на ручку. Толкнул дверь.
Отец сидел за столом. В том же кожаном огромном кресле. Но стоило ему поднять взгляд и встретиться с глазами Давида, как все эмоции исчезли с его лица, остался только убийственно-тяжелый, мрачный взгляд, направленный на сына.
– Значит, не зря мое сердце чувствовало подвох со стороны Марата, – низкий грудной бас прокатился по кабинету, заполняя собой все пространство.
Давид сделал шаг внутрь, закрыл за собой дверь.
– Хм, – Давид скривил губы в косой ухмылке, – странно слышать от тебя это, Церетели. Неужто надеялся, убить меня?
Отец молча смотрел на сына, меряя его хмурым взглядом.
– Пришел мстить?
– И это единственное, что тебя волнует?
– Да, – холодно ответил он.
– Нет. Мне тебе не за что мстить, отец. Мы сами выбрали себе такой путь. Путь бандитов. И ты перешел путь не тому человеку. Позарился на родн… – Давид замолчал, – позарился на то, что тебе не принадлежит. Ты сгнил Георгий Церетели. – Давид, не спеша подошел к отцу и поставил перед ним пузырек. – Надеюсь у тебя хватит мужества сделать всю грязную работу самому?
– Пошел ты… Ублюдок, – процедил мужчина с перекошенным от ненависти лицом.
Вскочил с кресла и вскинул руку, в которой был зажат пистолет. Нажал на курок. Раздался выстрел… Но Давид, ожидающий такого поворота, был к этому готов. Он будто хищный зверь, извернувшись, молниеносно, в два шага, преодолел расстояние до отца. Перемахнув через стол, выбил из его рук ствол, пока тот не успел выстрелить снова.
– Ну, что наигрался? – тяжело дыша проговорил Давид.
Его грудь горела огнем. Ведь раны затянулись не до конца.
– Чтоб тебе сгореть в аду, сучий потрох, – прохрипел отец, придавленный грудью к твердой поверхности стола.
Дверь распахнулась как раз вовремя. Силы покидали Давида слишком быстро, и ему приходилось прикладывать немало усилий, чтобы удержать в захвате отца.
– Артур, – прохрипел он, взглядом показывая компаньону, что тому нужно сделать.
Артур оказался возле Давида в миг. Он перехватил Церетели под мышки и усадил в кресло. Придавив лопатками к спинке кресла, зафиксировал в таком положении.
– Как хочешь, – пожал плечами Давид и сжав челюсть отца, надавил с двух сторон… сильно.
Мужчина, хрипя и отбрыкиваясь, пытался высвободиться, но хватка Давида была сильна. Он вскрыл пузырек и залил содержимое в самое горло старику. Тот захрипел. Попытался выплюнуть. Но Давид не дал, сдавил гортань.
– А пока ты будешь умирать, расскажу тебе последние новости, отец. Все же назову тебя так. Ведь ты меня растил, воспитывал.
Церетели-старший с ненавистью смотрел на сына, но вымолвить не мог ни слова. Давид продолжал удерживать его челюсть.
– Когда ты умрешь, мы с Алитой будем скорбеть по тебе. Несмотря на то, что ты оказался хуевым отцом для своей дочери. И вот еще новость, твоя дочь беременна, представляешь какая радость, – Давид зло оскалился, – но ты не увидишь своего родного внука, потому что сдохнешь через … – мужчина посмотрел на часы, – … две минуты. Врачи констатируют остановку сердца. Возраст как никак. Так в смерти твоей никого не заподозрят.
Давид на миг замолчал. В голове крутилось много всякого дерьма, которое ему хотелось вылить на отца, но времени оставалось мало. Да и что взять с этого мерзавца. Все что будет можно, Давид и так заберет.
– Так на чем я остановился?… Ах, да. Тебя закопают в землю и мы уедем с моей девочкой далеко отсюда. И на могилу к тебе ходить будет некому, потому что ты все просрал. Вот так-то. Большой и властный мафиози Георгий Церетели, обосрался прямо перед смертью. Проебав всю свою родню.
Когда отец захрипел, Давид понял, что пошел необратимый процесс. Еще мгновение и сердце Церетели-старшего остановится. Лицо старика уже стало мертвецки-бледным, и глаза полезли из орбит…
– Ну все. Надеюсь, в этой жизни мы больше не встретимся, отец. И передай привет Марату, – Давид разжал пальцы и взглядом приказал отпустить Артуру руки старика.
Тот тут же запрокинув голову назад затрясся всем телом и в ту же секунду испустил дух.
