«Что ж» — подумал халиф. «Пусть будет так, все равно у него уже давно назрела мысль решить вопрос захвата Тройтистских долин по старинке — войной».
А тут еще такое событие. Они, дураки, собираются воевать не на своей, а на чужой территории. Но здесь он был хозяином. Знал каждый клочок своих земель и мог с легкостью победить даже самого грозного противника, с каким бы войском он не пришел.
Сатифа присоединилась к обсуждению будущего сражения сразу, как только освободилась от насущных дел. После изгнания ее из замка Шахгара и его последующего пробуждения от чар, женщина чувствовал вину перед своим отцом, и то, что она не оправдала его ожидании и возложенной на нее ответственности, тяготило женщину.
Опоздав совсем не на долго, Сатифа прошла вперед и стараясь не привлекать к себе лишнего внимания, задержалась у окна, откуда было видно, как интенсивно идут приготовления к обороне города и самого замка.
— Поверить не могу, что этот зеленокожий решился на такое! — возмущался один из полководцев халифа. С солидной черной бородой и в возрасте, он имел продолговатый шрам на лице, тянувшийся поперек щеки и немного затрагивая верхнюю губу.
— Они орки, Магдуф, очень вспыльчивы, но совершенно лишены интеллекта. Он решил воевать там, где количество не имеет значения — на нашей земле. Тут даже солнце на нашей стороне.
— Каково количество их войск? — вновь спросил полководец, переведя взгляд на стоявшего неподалеку шпиона.
— Сложно сказать, чума забрала многих воинов, а последние месяцы даже орки перестали доверять своему вождю.
— Это заслуга моей дочери, — взял слово Сиддик. — Странно, что они до сих пор не подняла бунт, зная какие безумства он творил пока был под нашим контролем.
Сатифа молчала, не хотела вступать в разговор, стараясь быть просто наблюдателем.
Зал постепенно стал наполняться — стягивались другие важные персоны, от которых зависело очень многое.
Все это привело в замешательство дочь халифа, ведь она знала какой силой обладает его отец и что может противопоставить нападающим оркам. К чему тогда вся эта суматоха, если ему одному под силу расправиться с целой армадой орков.
Но молчаливый вопрос остался без ответа, потому как утонул в возникшем споре уважаемых воинов и полководцем. Спорили о многом. О том, как нужно вести сражение, стоит ли давать оркам честный бой или все же стоит просто держаться за стенами замка и ждать, когда солнце, жара и отсутствие воды прикончит нерадивых чужаков.
— А мы? — вклинился в разговор Сиддик. — Как долго мы сможем обходиться без воды и еды за стенами замка? На сколько нас всех хватит? Орки рождались и мужали в таких условиях, о которых нам и не снилось. Пустыня Ранкар дала им гораздо больше, чем отняла. Поэтому глупо надеяться на то, что зеленокожие отступят под влиянием неприятных здешних условий.
Все замолчали.
— Думаю, стоит дать им бой.
Сиддик повернулся к своим полководцам и быстро окинул взглядом каждого стоящего перед ним.
— Сколько воинов вы можете призвать под свое командование?
— Всех! — громко отрапортовал Магдуф и борода его заколыхалась в такт его звеневшего голоса.
— Вот и хорошо. В таком случае приказываю каждому из вас подготовить войска к битве. Орки не будут долго ждать и вскоре появятся здесь со всей своей армией. Я хочу, чтобы каждый воин в моем войске чувствовал ответственность за будущее сражение и сделал все, чтобы оно закончилось победой.
Громогласный крик наполнил пространство вокруг и вскоре стал таким громким, что Сатифа была вынуждена закрыть уши своими ладонями. Полководцы и причастные к ним вышли наружу и скрылись за дверями. Остался только Сиддик, смотревший на лежавшую перед ним карту, внимательно изучая поле будущего сражения.
Она вышла вперед и обратился к своему отцу.
— Зачем все это?
— Что? — словно, не услышав в первый раз вопроса, переспросил он.
— Зачем весь этот цирк? Это представление? Ты ведь один можешь уничтожить всех орков, даже не выходя из этого места. Зачем все эти приготовления? Крестьяне уже два дня роют ямы, устанавливая в них колья, строят заграждения и прочее. Твоих сил будет достаточно для победы.
Сиддик отошел от карты и устало сел на кресло. Его взгляд был наполнен каким-то нежеланием даже участвовать в возникшей полемике, но желание дочери вырвать из него ответы, все же заставило халифа заговорить.
— Да ты права. Я могу уничтожить всех их одним только волшебством, но мои слуги не должны видеть во мне решение всех проблем. Победа должна стать частью каждого кто живет в этих землях. Чтобы от мала до велика люди чувствовали принадлежность к великому событию, которое вскоре должно будет произойти в наших краях.
— А если проиграешь?
Сиддик рассмеялся, но теперь его смех был более сдержан, нежели раньше, как будто он понимал, что исход сражения был не таким уже и однозначным.
— Почему ты решила, что такое возможно?
— Разве это не видно. Ты боишься. Твое тело буквально источает страх. Еще на подходе к этому месту я уже знала какую позицию ты займешь в отношении войны с Шахгаром.
— Ты говоришь глупости. — Сиддик не выдержал и встал со своего места.
Пройдясь по комнате, он несколько раз останавливался у того самого окошка, откуда открывался вид на центральные ворота, впускавшие через себя многочисленные караваны торговцев и людей, желавших присоединиться к его великой империи.
— Ладно, — капитулируя произнес Сиддик, — я действительно боюсь, скрывать не буду, но вовсе не того, что Шахгар и вся его животная свора собирается прибыть с оружием в мои земли. Если бы проблема была только в этом, я бы даже не волновался по этому поводу. Но есть еще кое-что, что заставляет меня думать о будущей войне, как о судьбоносном событии в моей и твоей жизни.
Он на секунду замолчал, но потом продолжил.
— Шпионы донесли мне, что из дальних краев идет могущественная армия, возглавляемая сыном Шахгара — Рангулом. Да, тем самым, которого ты, моя любимая дочь, должна была убить еще давным-давно.
Он с укором посмотрел на Сатифу и та опустила глаза.
— Но и это не самое страшное. Поговаривают, что силу молодому наследнику даровал сам Баррук — бог войны, покровитель орков, и вместе с ним возглавил поход. Понимаешь к чему я клоню?
Сатифа утвердительно покачала головой.
Она много слышал об этом боге, но живым его видел только Сиддик. Еще в те далекие времена, когда великая битва ознаменовала конец старого мира и начало нового времени, он был низвергнут глубоко под землю, где и пребывал по сей день в знак наказания.
— Он долго ждал, чтобы поквитаться со мной и теперь вряд ли упустит момент, чтобы не насадить мою голову на пику.
— Разве ты виновен в том, что он заслужил свое?
