Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
– Твой отец здесь? – донесся голос Изы, странным образом отражая ход мыслей Берди.
В темных кустах возникло лицо тетушки Доры: она пригнулась и раздвинула ветки, чтобы рассмотреть, кто стоит на лестнице.
– Да, – отозвалась Берди.
– А мне никто не сообщил, что Ангус собирается приехать! – воскликнула Иза. – Очень хорошо! Я так рада! Сейчас приду.
Лицо внезапно исчезло, но вскоре Берди заметила на центральной дорожке соседского сада статую Свободы и открыла калитку.
– Спасибо, дорогая, – проворковала Иза, отряхнула руки о юбку и поправила седые волосы. – Туда и обратно, туда и обратно, как сказала актриса епископу.
С заметным усилием она начала подниматься по лестнице, а Берди с недоумением наблюдала за ней. Настроение этой удивительной женщины менялось как ветер в океане. На вечеринке Макс назвал ее бешеной змеей. Бешеная как лиса, уточнил Ангус. Не исключено, что оба сравнения верны. В том-то и заключается сложность. Слишком много правд. Слишком много различных точек зрения.
Берди села на ступеньку и задумалась, попытавшись вернуться к началу истории. Предположим, Мэй никуда не убегала. Но когда Макс в начале седьмого вошел в спальню, записка лежала на туалетном столе, а изумруды исчезли. Следовательно, записку подложил тот же самый человек, который забрал ожерелье, желая создать иллюзию побега. Но записка была настоящей. Берди попыталась вспомнить и даже закрыла глаза, чтобы представить аккуратный округлый почерк:
«Я принесла тебе неприятности. А теперь и твоему дому. Мой муж – плохой человек. Понимаю, что должна уйти. Прости. Мэй».
Даты не было, и обращения тоже. Разумеется, возникла уверенность, что написана она в пятницу и адресована Максу, однако Мэй могла написать ее кому-то другому в четверг вечером, когда появился Уоррен Дейли. Получив послание, этот «другой» должен был поверить, что Мэй больше не будет мешать. Вскоре выяснилось, что Макс «все уладил» и свадьба состоится. Разочарованный адресат увидел, что Мэй направилась в сад, выследил ее и убил. Записку подложил, а изумруды забрал, чтобы навести на мысль о побеге, уверенный, что тело не найдут.
Налицо все признаки импульсивного преступления, мгновенного действия, впоследствии, возможно, вызвавшего глубокое раскаяние. Берди ясно представляла, как развивались события. Захлестнула волна гнева и горького разочарования. Вокруг густой, непроходимый сад – молчаливый и неподвижный. Тонкая шея девушки обнажена и обхвачена кожаным ремешком. Одним молниеносным движением пальцы проникают под ободок, дергают за него и с силой натягивают. Борьба продолжается лишь секунду. Жемчужный гребень отлетает в сторону, черные волосы рассыпаются. Легкое тело падает на листья, под куст жасмина. Убийца осознает преступление и в панике убегает. Лихорадочно обдумывает путь к спасению. Вспоминает о записке, пробирается в спальню, кладет на туалетный стол листок бумаги, а изумруды забирает. Конец. Мэй исчезла. Убежала и от мужа, и от позора. Все взгляды направлены в сторону от дома, в сторону от сада – на улицы, ведущие в квартал Парадиз.
А потом Берди нашла труп. Записка сразу стала нелепым излишеством, а изумруды превратились в опасную улику. Полиция уже проверила мусорный бак – следовательно, изумруды можно отправить туда. Завтра бак выкатят на улицу. Вечер воскресенья считается в «Третьем желании» «мусорным». В понедельник на рассвете с грохотом и скрипом приедет грузовик с краном, и содержимое бака бесследно исчезнет в его недрах. Изумруды растворятся в пространстве.
Горькая ирония: логичный план разрушил Уоррен Дейли, когда в поисках еды совершил налет на бак, нашел булочки, в которых прятались драгоценные украшения, и оставил их полицейским.
Берди запустила пальцы в густую копну волос. Жарко, душно, даже в тени дышится с трудом. Скоро она вернется в дом и сделает то, чего все это время старательно избегала, – сосредоточится, снова проанализирует ситуацию и найдет единственно верный ответ на главный вопрос: кто убил Мэй Тран?
Дуглас? Тоби подозревает его. Да он и представляется вероятным виновником преступления. Солгал о своих передвижениях в пятницу вечером. Более того, энергичное заступничество Триш доказало лишь то, что в «Третье желание» Дуглас вернулся разочарованный, в гневе. В подобном настроении безмятежно гулявшая по саду Мэй – невеста отца, потенциальная мать его будущих детей, а в перспективе хозяйка огромного состояния – могла показаться воплощением и виновницей неудавшейся жизни. Дуглас силен и в то же время импульсивен. Если Мэй хотя бы слегка задела его самолюбие, пусть и в своей тихой манере, ему ничего не стоило прийти в ярость и придушить ее двумя пальцами.
Не исключено, что записку Мэй адресовала именно Дугласу как сыну Макса. Мэй могла решить, что объясниться следует именно с ним, тем более что в тот же день Дуглас обращался к ней с предложением интимного характера. Его версию данной истории до сих пор никто не слышал. Очевидно, Мэй рассказала Максу далеко не все. Дуглас мог подложить записку и забрать драгоценности, а вернувшись домой, поднялся к себе, чтобы переодеться после дождя, и по пути в свою комнату заглянул в расположенную возле лестницы спальню Макса.
И все же сегодня утром Дуглас явился в умиротворенном настроении, переполненный радостью воссоединения с потерянным сыном и даже грубоватой нежностью к отцу, лишь вчера от него отрекшемуся. И что же, после этого он вышел на лестницу и подстроил отцу ловушку? Неужели Дуглас обладает столь выдающимися актерскими способностями?
Все торговцы – в определенной степени актеры, а умением обманывать Дуглас отличался с детства. Однако сценарий с его участием разваливался при мысли о капкане. Да, он мог позвонить от имени Изы, но вот положить на ступеньку длинную гибкую ветку – вряд ли, поскольку в то время отсутствовал – во всяком случае, его никто не видел.
Иное дело – Бервин. Она находилась дома. Утром выходила, чтобы выбросить в мусорный бак бумаги, а заодно могла спрятать изумруды и организовать опасное препятствие. В студии стояли параллельные аппараты как частной телефонной линии, так и обычной, городской. Бервин могла позвонить Уэнди из студии и грубо подделать голос Изы, зная, что та разбираться не станет, а сразу бросится к отцу, кто бы что ни говорил.
Бервин работала над портретом Мэй. Она заслужила собственную известность. Макс до сих пор оставался ее мужем. Вероятно, Мэй обратилась именно к ней, чтобы извиниться и объяснить решение покинуть дом. Днем Бервин писала портрет Мэй, а после сеанса, вместо того чтобы по обыкновению размышлять над образом, могла выйти в сад и там, встретив свою модель, убить. После этого уже ничего не стоило положить на туалетный стол записку и забрать изумруды.
Бервин мало говорила, но остро, сильно чувствовала. Отношения между Максом и Мэй вызывали у нее протест и отвращение. К тому же законная жена, смещенная девушкой вдвое моложе ее, теряла огромные деньги, которые унаследовала бы, сохранив официальный статус. Но знаменитая художница и сама заработала немалое состояние, а деньги ничего для нее не значили. И еще одно: если не считать Бервин талантливой актрисой, то она искренне подтвердила пророчество, высказанное Изой на вечеринке, сразу после объявления о помолвке: через полгода Макс охладеет к Мэй, пожалеет об опрометчивом поступке, заплатит щедрые отступные и вернется к прежней жизни. Данное обстоятельство тоже казалось ей отвратительным.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
