Пролог
Макс Талли дал своему дому название: «Третье желание». Оно вызвало удивление и интерес не только в узком кругу друзей и знакомых, но и в обширном, не поддающемся точному определению сообществе преданных поклонников – слушателей национального радио. Ни один человек, включая давнюю соведущую Изу Траби и столь же давнего продюсера Ангуса Бердвуда, знавшего Макса как никто другой, не представлял, что резкий, упрямый, острый на язык Талли способен таить в душе желания. Страсти – да. Ради воплощения страстных устремлений он действовал быстро и решительно, не заботясь о приличиях и последствиях. Потребности – разумеется. Все они удовлетворялись энергично, щедро, а если сталкивались с препятствиями в виде потребностей других людей, то и безжалостно. Но желания? Эфемерная субстанция, свойственная сказочным феям и мечтательным чудакам? Нет, для Макса это слишком мелко.
И все же дом получил название «Третье желание» – если вдуматься, чрезвычайно интригующее. Действительно, поскольку есть третье желание, то непременно должны существовать первое и второе. Друзья и враги – надо заметить, что Макс не испытывал недостатка ни в тех, ни в других, – размышляли, обсуждали, шутили, а потом без стеснения задавали вопросы. Как и журналисты, являвшиеся взять интервью якобы по поводу нового дома, а на самом деле в надежде услышать пикантные подробности о прекрасной таинственной незнакомке по имени Ингрид, с которой Макс в последнее время часто появлялся. Впрочем, в ответ на вопросы он лишь заразительно хохотал. Его смех плохо сочетался с невысокой жилистой фигурой и худым загорелым обезьяньим лицом. Он снисходительно объяснял:
– Дорогая (или «дружище», если спрашивал мужчина), я впервые побывал на море в десять лет. Всю жизнь провел в Сиднее, однако пляж видел лишь на картинках. Верите? И вот в десятый день рождения наконец-то решился прогулять школу и отправиться в Бонди. Сам не знаю зачем. Просто так. А когда очутился на белом горячем песке, долго стоял неподвижно, не понимая, что со мной происходит. – Он качал головой и надолго умолкал, погрузившись в воспоминания. – Представьте: одинокий, никому не нужный тощий паренек без гроша за душой вдруг оказался лицом к лицу с Тихим океаном. Загадал три желания и поклялся исполнить их. Абсолютно серьезно, без тени игры или шутки. – Маленькие темные глаза за стеклами очков в роговой оправе смягчались, голос затихал.
– Прекрасный дом на берегу, – прервал журналист затянувшуюся паузу. – Составлял третье желание?
Макс кивал и окидывал взглядом сияющий дворец на вершине скалы, откуда открывался вид на безбрежный голубой океан. В стеклах очков блестело солнце.
– Потребовалось тридцать лет, но я все-таки получил его.
– А как насчет двух других желаний?
Снова низкий смех и широкая, напоминающая волчий оскал улыбка с проблеском золота.
– Ха! Второе желание – стать до неприличия богатым и знаменитым. О чем еще может мечтать бедный мальчишка?
– Оно тоже исполнилось?
– Да. Полагаю, что так.
– А первое?
Легкая гримаса, быстрый взмах руки.
– Что ж, два из трех – не так уж и плохо, правда? Не пора ли что-нибудь выпить? Знаете, недавно встретил одного парня…
Незаметно разговор переходил на другие темы. Лишь когда посетитель – очарованный, завороженный, польщенный, изрядно озадаченный – возвращался в город, перед глазами возникал образ нищего мальчика на берегу океана. Хозяин дворца представал в новом облике. Глубоко тронутый, журналист приникал к рулю и осторожно вел машину по узкому серпантину, опасно нависавшему над морем. Удивительный человек этот Макс Талли. Что за жизнь. Что за тайна? Какими мыслями полнится его голова? Каким было первое желание? О чем мечтал?.. И так далее. Вопросы возникали бесконечной чередой: в этом и заключался замысел кудесника.
«Третье желание» стало важной вехой в жизни Макса Талли. То обстоятельство, что он отлично знал, как использовать дом в рекламных целях, ничего не меняло. Тогда, на пляже Бонди, действительно настал незабываемый момент: тучи несчастного убогого детства разомкнулись, пропустив луч мечты и надежды. А по-настоящему Макс мечтал только о доме.
Достижение цели потребовало времени, энергии и денег. Покупка защищенного от посторонних взглядов, расположенного на обрыве особняка с живописным видом на океан и одним-единственным соседом оказалась самой простой частью проекта. Продававшие дом пожилые супруги Клайв и Мэри Скиннер пришли в восторг от знаменитого Макса Талли.
Нельзя сказать, что Мэри и Клайв сразу согласились продать дом, но дочь давно звала переехать поближе, в Таггерах, и они наконец-то решились. К тому же взбираться по высокой лестнице с каждым годом становилось труднее. Все это так. Но, с другой стороны, Клайв построил дом собственными руками. Здесь родились и выросли Сандра и Билл. Тут прошли почти пятьдесят лет жизни. С агентом по торговле недвижимостью супруги связались главным образом ради того, чтобы узнать цену и обдумать возможность продажи.
Однако уже на следующий день агент позвонил и попросил разрешения привезти клиента, заинтересованного в приобретении дома в этом районе. Более того, заинтересованного в приобретении именно их дома. Узнав имя покупателя, Мэри и Клайв не смогли отказать. Еще бы! Почти десять лет, изо дня в день, они слушали по радио голос Макса Талли. Этот обаятельный, остроумный человек стал частью их жизни, едва ли не членом семьи.
Когда Макс приехал, то действительно оказался почти родным. Позднее Мэри и Клайв рассказывали, что с трудом поверили собственным глазам: вольготно расположившись в старинном глубоком синем кресле, Талли беседовал так же свободно и увлекательно, как в эфире, а вот внешность слегка удивила: Макс выглядел в большей степени джентльменом, чем представлялся по голосу, и в то же время оказался значительно миниатюрнее. Впрочем, последняя особенность быстро утратила значение. Гость заговорил о доме, не скрывая, что давно влюблен в это восхитительное место, и сразу предложил такую сумму, о какой мистер и миссис Скиннер даже не мечтали.
Прежде чем принять окончательное решение, Мэри и Клайв хотели бы спокойно подумать. Что ни говори, а расставаться с родным гнездом непросто. К сожалению, Макс (а он настоял именно на таком обращении) ждать не мог. Покупать нужно было сейчас же, немедленно. Они даже не поняли причину спешки. Клайв решил, что дело в работе, налогах или еще в чем-то подобном. Мэри не сомневалась, что Макс очень скучает по маленькой дочери, оставшейся с матерью, его бывшей женой. Она помнила, как он сказал, что развод – это ужасно, и как хорошо, что они с Клайвом нашли друг друга и вместе идут по жизни и в радости, и в горе. Мэри уточнила, что пятьдесят лет брака незаметно пролетели в этом доме, а Макс задумчиво заметил, что здесь чувствуется любовь и царит настоящая семейная атмосфера. После этих слов Мэри стало жаль человека, которому ни слава, ни деньги не принесли настоящего счастья.
