LXVI. Здравый смысл полководца
Подчиненный ему офицер, каковы бы ни были природа и размах его действий, всегда будет оправдан за неукоснительное исполнение данных ему приказов. Это не относится к главнокомандующему, от которого зависит безопасность армии и успех кампании. Легко понять, что он, занятый беспрерывным процессом наблюдения и размышления, постепенно приобретет твердое суждение, позволяющее ему видеть ситуацию яснее и шире, чем видят ее нижестоящие генералы.
Маршал Виллар в своих кампаниях почти всегда поступал вопреки советам своих генералов и почти всегда одерживал победу. Этот пример доказывает, что военачальник, уверенный в своем полководческом таланте, должен слушаться собственного гения, если хочет добиться успеха.
LXVII. Победа или смерть!
Уполномочивать генералов и прочих офицеров складывать оружие в силу специфической капитуляции при любых других обстоятельствах, кроме тех, когда они составляют гарнизон крепости, дает опасную свободу. Открыть такую дверь трусости, слабости и даже неверно направленной храбрости – значит погубить боевой дух народа. Чрезвычайные обстоятельства требуют чрезвычайной решимости. Чем упорнее сопротивление армии, тем больше шансы на помощь или на успех.
Сколько, казалось бы, невозможного совершили люди, отважившиеся на смертельный риск!
В кампании 1759 года Фридрих II направил генерала Финка[112] с 18 тысячами человек на Максен[113] с целью отрезать австрийскую армию от ущелий Богемии. Окруженный вдвое превосходящими силами, Финк капитулировал после искусных действий, и 14 тысяч человек сложили оружие. Этот поступок был еще более постыдным потому, что ему на помощь сквозь ряды противника прорвался генерал Винч, командовавший кавалерией. Вся вина за капитуляцию, следовательно, ложится на Финка, которого впоследствии трибунал приговорил к увольнению со службы и двум годам тюремного заключения.
В итальянской кампании 1796 года австрийский генерал Провера капитулировал с 2 тысячами людей в замке Коссария. Впоследствии, в бою при Ла-Фаворита (январь 1797 г.) этот генерал капитулировал с корпусом из 6 тысяч человек. Я вряд ли смею обращаться к позорному поражению генерала Макка и капитуляции при Ульме в 1805 году, где 30 тысяч австрийцев сложили оружие. Во время революционных войн столько генералов ценой неимоверных усилий прорывались сквозь ряды противника при поддержке всего нескольких батальонов!
LXVIII. Постыдная капитуляция
Если офицерам позволено капитулировать в открытом поле и складывать оружие на условиях, благоприятных для договаривающихся сторон, но противоречащих интересам армии вообще, такая армия не может обеспечить безопасность ни монарха, ни народа, ни военачальника. Отступать перед опасностью, обрекая своих товарищей на еще большие опасности, есть верх трусости. Такое поведение должно наказываться смертью. Из всех генералов, офицеров и солдат, которые капитулируют в битве, чтобы спасти свою жизнь, надо расстреливать каждого десятого.
Тот, кто отдает приказ о капитуляции, и тот, кто его выполняет, одинаковые предатели и заслуживают смертной казни.
Солдаты, которым почти всегда неизвестны намерения их командира, не могут нести ответственность за его поведение. Если он приказывает им сложить оружие, они должны это сделать; иначе они нарушат дисциплину, которая в армии превыше всего. Поэтому мне кажется, что в данных обстоятельствах виноваты одни командиры и только они заслуживают наказания за трусость. Мы не знаем ни одного случая, когда бы солдаты не исполняли своего долга в самых безнадежных ситуациях, если ими командовали смелые и решительные офицеры.
LXIX. Почетная капитуляция
На войне есть только одна благородная причина стать военнопленным. Это быть взятым в плен израненным, потерявшим сознание и не могущим в силу этого использовать оружие. В таком случае не может быть никаких условий, честь этого не допускает. Мы подчиняемся неумолимой необходимости.
