Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 81
— Как это не было? — опешил Киш. — Кого же тогда я видел на площади?
— Понятия не имею, — Толяныч недоумённо развёл руки и даже посмотрел по сторонам, показывая, что ему негде найти ответ на этот вопрос. — Если бы я тебе сказал: «Киш, я видел тебя во сне — что ты об этом думаешь?», ты как бы прокомментировал?
— Но я же не спал! — возразил Киш. — Ну как не спал? Если я сейчас сплю, то и тогда спал. А если мы с тобой сейчас не во сне разговариваем, то и тогда я не спал — это же просто!
— Брось, Киш, — отмахнулся Марк, — чего ты от меня хочешь? Чтобы я подобрал правильное название твоему глюку? Это не мой профиль. Если не сон, то пусть будет мираж, выход в параллельную реальность, что угодно. Как я могу объяснить то, что случилось не со мной, а с тобой? С этим тебе надо к специалисту — тенетерапевту или не знаю к кому. А я не это… не специалист… Кстати, — Толяныч внезапно задумался, — ты же по латыни был отличником, да? Что такое consilium impiorum? Консилиум кого?
— Злых людей, — перевёл Киш, — злодеев. А что?
— Да так, просто всплыло, — рассеянно объяснил Марк. — Будем считать, что ни к чему. Ну что? Выпьем?
— Выпьем, — кивнул Киш: от досады его охватила сильнейшая жажда.
Он взял со стола свой стакан, отсалютовал им Толянычу, сделал большой глоток и долго удерживал ром во рту, чтобы сильнее ощутить его аромат и горечь.
Что-то тут не так. Во время саммита Марк был в Хорватии, — как это понимать? Он же не электрон, чтобы, не раздваиваясь, быть одновременно в двух местах. Туман вместо того, чтобы рассеяться, ещё больше сгустился. В какую сторону дальше брести на ощупь, Киш пока не представлял, и лишь краем незанятого ума успел подумать: до чего ж ловкий народ эти юристы — какие-то вещи у них отработаны, наверное, на уровне рефлексов! Вот, например, Толяныч — наверняка сообщение Киша о встрече на площади его заинтересовало, но при этом он занял выгодную позицию, когда выспрашивать должен Киш, а не он сам: «Это твои дела, меня они не касаются, но, если хочешь, поговорим об этом». Может, он и вправду считает, что Киш просто обознался?
— Не переживай, — словно услышав его мысли, утешил Марк, — если бы ты знал, сколько мне сейчас таких ребусов приходится решать… Ты точно не «грустный», Киш? Без смеха спрашиваю.
Киш горько улыбнулся уголком рта и покачал головой.
— Значит, ты отдыхал в Хорватии, — констатировал он, — и в Праге тебя не было. Допустим. Также допустим, кое-что я себе нафантазировал, исходя из уже имеющейся информации. Как с эффектом монтажа — помнишь, Эйзенштейн писал в далёком тридцать восьмом? Если в кино показать крупным планом лицо человека с самым нейтральным выражением, то зритель станет воспринимать его каждый раз по-разному в зависимости от того, что показано непосредственно перед ним. Если стол с самой разной вкусной едой, то человек — неголодный, объевшийся. Если обнажённая красавица, то — пресыщенный или гей. Если гроб с ребёнком, то — бессердечный. А гримаса, между тем, всегда одна и та же — нейтральная. О чём это говорит? О том, что наш мозг так обрабатывает информацию. Собственно, это тот самый эффект сопоставления, о котором ты говорил: поставили Гамлета и Дубровского рядом, и возник смысл, которого изначально не было. Ну и вот. Я писал эссе о дефенестрации, а ты подсказал мне, что надо поехать на саммит в Прагу, где ожидаются общественные протесты. Потом встреча-мираж на площади. Неудивительно, что когда люди в масках и белой форме стали производить дефенестрацию, мой мозг решил, что один из них — это ты…
От него не ускользнуло, как брови Толяныча удивлённо взметнулись, а затем появилась скептическая ухмылка.
— Понимаю, это звучит глупо, — кивнул Киш, — и я никому об этом не говорил, именно потому, что глупо. Но тебе-то могу признаться — ты меня поймёшь. Мы же с тобой — из одного спортзала. Я знаю твою манеру двигаться, твой стиль, бойцовский почерк. И, исходя из предшествующей информации, мне вдруг почудилось — да, почудилось, я настаиваю на этом термине — что один из производящих зачистку это — ты. Если хочешь, найдём сейчас кадры саммита, я покажу, кого спутал с тобой. Если, конечно, тебе интересно…
— Не нужно, — мягко отклонил Толяныч. — Представь, как это будет выглядеть по Эйзенштейну: Киш приезжает к Марку, и вдруг они решают пересмотреть кадры дефенестрации на пражском саммите. «Зачем это им? — подумает зритель. — Что они такого задумали?»
— Хорошо, не будем, — согласился Киш. — Пойми правильно: я не хочу тебя в чём-то убедить, посеять сомнения. Пусть то, о чём я говорю, это так — к сведению. Не знаю только, как быть с тем парнем со Староместской площади. Его не объяснить сопоставлением — уж слишком близко от меня он прошёл. Остаётся только вариант с двойником. Говорят же, что у каждого человека есть двойник, и что невероятного, если я встретил твоего? Просто добавилось ещё одно случайное совпадение, но это же ничего не значит. Наш мозг легко верит в одно случайное совпадение, в двух уже видит взаимосвязь, а при трёх — приходит к железному убеждению, что имеет дело с системой. Примерно как у Евклида: одна точка — произвольна, через две уже можно провести прямую, а три — содержат целую плоскость. Заполучив три совпадения, наш мозг создаёт полотно для воображения. Но это же только причуды нашего мышления, в реальности всё может складываться и так, и этак, и сяк. Пример двойников как раз это и доказывает: большинство людей живёт без всякой связи со своими двойниками — часто даже не подозревая об их существовании. Могу лишь сказать, что твой двойник — весьма и весьма. Он как-то выделялся среди всех людей на площади. Внутренне выделялся, я имею в виду. Почему-то казалось, что он самый заметный человек в людском потоке. Не знаю почему. Наверное, он был невероятно уверен в себе. Или знал о себе что-то такое… — не знаю что, но это было сильное знание. Короче, на него трудно было не обратить внимания. Хотя внешне — ничего особенного. Самая обычная одежда — джинсы, красная футболка. Да, вот ещё что, важная деталь: твой двойник — из России. Похоже на то. Во всяком случае, надпись на футболке была на русском — «Однажды это случится». Может быть, это просто ещё одно совпадение — никакой он не русский, и эту футболку ему кто-то подарил, однако вот так, — Киш развёл руками и замолчал.
Марк слушал его, обхватив пальцами челюсть. И хотя он не сводил взгляда с лица Киша, мысли его, казалось, были заняты другим.
— Зачистка, говоришь? — произнёс он задумчиво. — Почему «зачистка», Киш? С чего ты взял, что дефенестрация этих высокопоставленных бедолаг была зачисткой, а не чем-то другим? К чему ты употребил это слово? Почему его?
— A-а, это, — Киш пожал плечами. — Если не нравится слово «зачистка», давай назовём это репрессиями. Саммит начался ровно в девятнадцать часов. Было дефенестрировано тридцать семь человек. Сопоставляем одно с другим, получается 1937 — прозрачный намёк на тридцать седьмой год. Драка в верхах — зачистка элиты.
— Вот как? — Марк удивлённо крякнул. — Это уже интересно!
— Что именно?
Толяныч не торопился с ответом. Он задумчиво вертел головой, переводя пытливый взгляд со стола на бутылку рома, с бутылки на потолок, с потолка на перила и лужайку, словно всё это было ему в новинку.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 81
