Однажды ночью, в очередной раз пытаясь не заснуть, она бродила по замку с мыслью найти пульт управления сигнализацией и решеткой парка. Если ей удастся разомкнуть цепь, она сможет улизнуть, прихватив один из «ягуаров», припаркованных на лужайке. По крайней мере она на это надеялась…
Слабость подтачивала ее. Если и дальше тянуть с принятием решения, то скоро она уже не сможет выйти из своей спальни. Сара не понимала, что с ней происходит. То ли в нее действительно вселился дух, то ли это были наркотики, которые ей незаметно подмешивали.
Она не знала, где они прячут пульт управления сигнализацией, поэтому ей пришлось тщательно, одну задругой, осмотреть все комнаты подряд. Особенно внимательно она обследовала кабинет Адриана Уэста, но безрезультатно. Однако в глубине шкафа она обнаружила сгоревший «Филко», который, казалось, следил за ней, как омерзительный идол, спасшийся от пожара. И хотя магнитофон не работал, пленка совершенно не пострадала от короткого замыкания. Не слишком понимая, что делает, Сара перемотала ее вручную и прихватила с собой. Она только что осознала, что никто не дал себе труда ее прослушать. Считая, что «переход» совершился, Уэст больше не интересовался записью.
Может, он ошибался?
Сара закрыла шкаф и спустилась в музыкальную гостиную. Там она когда-то видела магнитофон последней модели, стоявший рядом с пианино. Им-то она и решила воспользоваться.
Она уединилась, соблюдая множество предосторожностей, закрыв за собой тяжелые двери, обитые кожей, затем включила магнитофон. Поскольку микрофон, видимо, находился достаточно далеко, запись оказалась не очень хорошего качества, но Сара все равно содрогнулась, внезапно услышав голос Рекса Фейниса.
«Именно такой, как я слышала во сне», – с ужасом поняла она.
Примерно полминуты ей казалось, что двое мужчин говорят между собой на каком-то иностранном языке, потом Сара сделала над собой усилие, собралась и сосредоточилась на потусторонних голосах, исходивших из громкоговорителя. Рекс и его режиссер Владек – вечные пленники той ночи 8 июня 1938 года, ночи землетрясения, – спорили гнусавыми голосами.
– Я хочу сделать большой фильм на пятнадцать бобин, – заявил Владек на английском с польским акцентом. – Меня достали эти магнаты, которые хотят навязать нам стандарты в одну или две бобины, под тем предлогом, что зрители не высидят в темноте более получаса. На самом деле для продюсеров кино так и осталось ярмарочным аттракционом! Они его презирают!
Акцент режиссера и плохое качество записи делали его слова практически неразборчивыми. Сара услышала в глубине комнаты смех Рекса. Гнев режиссера его явно забавлял.
– «Нетерпимость» провалилась, – простонал Владек. – А тем не менее это был шедевр. Кино не должно увязнуть в глупых коротких комедиях…
Разговор продолжался в подобном тоне еще минут десять, затем мужчины перешли к предмету встречи – сценарию приключенческого фильма, который должен был поправить дела Рекса.
– Это будут изнурительнейшие съемки, – начал Владек. – Придется сниматься в Мексике. Ты уверен, что будешь в форме? У тебя такой усталый вид.. . Ты никогда не был таким бледным. Ты поседел, придется тщательнее красить волосы. Ты махнул на себя рукой, только посмотри, опустился дальше некуда, на себя уже не похож!
– Не беспокойся, – ушел от темы Рекс, позвякивая льдом в стакане. – Я поправлюсь, у меня есть свои средства.
– Черт! – вздохнул режиссер. – Ты хоть в зеркало смотрелся? Ты практически просвечиваешь. Твоя кожа стала прозрачной. Если журналисты увидят тебя в таком состоянии, мы пропали.
– Говорю же тебе, я буду в великолепной форме в первый день съемок, – угрожающе прошипел актер. – Я пройду курс. Небольшой курс лечения приведет меня в порядок.
«Лечение кровью», – подумала Сара.
Последовал бесконечный и малоинтересный спор о достоинствах выбранного сценария. Рекс говорил много, тоном, не допускающим возражений, требовал эпизодов с драками, не заботясь о том, насколько логично эти приключения вписываются в канву фильма. Можно было подумать, что он, глядя в меню, делает заказ.
– Ты действительно сможешь сыграть это все сам? – забеспокоился Владек. – Мы можем найти тебе дублера.
– Никаких дублеров! – прогремел Рекс Фейнис. – Я не желаю никаких имитаций.
Совершенно очевидно, что слово «дублер» вывело его из себя.
Он собирался продолжать, когда раздался глухой шум. Сара услышала, как зазвенели подвески люстры.
– Эй! – заорал Владек. – Что это такое?!
– Это… это землетрясение! – закричал Рекс. – Надо выбираться отсюда… Боже мой, я…
Раздавшийся затем грохот перекрыл голоса обоих мужчин. Послышался ряд глухих ударов, и запись прервалась.
Сара вся взмокла. Она только что услышала последний разговор и предсмертные крики Рекса Фейниса и Владека Варшавского так, как они были записаны на магнитофонной пленке летней ночью 1938 года.
Дрожащей рукой она остановила магнитофон, перемотала пленку и, повинуясь внезапному порыву, решила все стереть.
Как только лента стала чистой, она поспешила засунуть ее обратно в сгоревший «Филко» и вернулась к себе в комнату.
На следующее утро она проснулась такой слабой, что даже не могла подняться.
Уэст, Гвеннола и Харлок пришли ее навестить. Чтобы не разговаривать с ними, Сара притворилась, будто она без сознания.
– Она ослабла, – поставил диагноз мажордом, считая ее пульс. – Я видел такое во время войны в Корее. Что-то вроде сепсиса.
– Она скоро умрет, – прошипела Джейн Харлок. – Я это чувствую. Ей не хватает сил. Ее телесная оболочка сгорает, она слишком слаба, чтобы противиться присутствию Рекса.
Адриан Уэст выругался сквозь зубы и ударил ладонями по подлокотникам кресла.
– Как же нам не везет! – воскликнул он. – А мы были так близки к цели! И тем не менее я верил, что это сработает. Я снова обрел надежду после того, как она продемонстрировала нам свои способности к фехтованию. Ах, вот черт! Неудача…
– Я советую сделать ей укол пенициллина, – наугад предложил Уиспер.
Адриан задумался, затем выдал:
– Нет, это может убить Рекса. Он развивается в ней как вирус, как инфекция. Антибиотик может прикончить его. Я не могу пойти на такой риск. Я предпочитаю оставить ее умирать.
– С ней все кончено, – настаивала адвокат. – Придется снова прибегнуть к услугам Антонии. Найти ее, предложить ей сделку. Это должно сработать. Как только Сара умрет, Антония может получить наследство. Конечно, это будет нарушением последней воли ее отца, потому что она не убьет сестру собственными руками…
– Да наплевать! – завопил Адриан, теряя хладнокровие. – Великий Рекс Фейнис не будет придираться к мелочам. Когда мы вернем его к мертвым, у него будет немало других забот, вам не кажется?
