Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
– Значит, это из-за Эмми? Ты на нее злишься?
– Да, – отвечаю я, и Джен улыбается.
– Ну, хорошо. Я рада, что не на меня.
– Не на тебя.
Я злюсь на себя. Правда.
Поднявшись в комнату, я кладу сумочку на комод и валюсь на кровать. Пышные подушки и тишина действуют на меня, как роскошная пенная ванна. Я так устала жить в чужой стране среди многочисленных дружественных племен. Даже свадьба Кейт приносит с собой все новые и новые языки и сообщества, к которым мне надо подлаживаться, уж как получается. Все эти попытки переделать себя, переключаться с одного языка на другой, с одной культуры или субкультуры на следующую, физически, умственно, становиться то женщиной, то девочкой, обниматься и кивать, ходить на выпускные и на свадьбы – все это не только выматывает, но, кажется, порой и просто поглощает меня полностью. Школа, Кэп, дом, Истон, Софи, Стью, балы, выпускной, родители, команда по бегу, команда по волейболу, Кейт, Джофф, младшекурсники, старшекурсники, подружки невесты, Итан.
Да, мой проект по языковой вариативности был легче легкого, но он же доказал мне то, что я так долго пыталась отрицать. Так вот где спряталась та колючая нитка, что донимала меня в последнее время.
Я знаю много разных языков, и новые тоже даются мне без особых усилий. Но, каким бы полиглотом я ни была, если я не говорю на джозийском, то все равно мне приходится притворяться. Мы все притворяемся, когда взаимодействуем вне рамок родной культуры. Это неизбежно: нельзя до конца быть собой, разговаривая на иностранном языке.
Попадая в чужую среду, ты становишься посетителем, гостем. Иногда очень желанным, и тебя даже приветствуют визгами и поцелуями. Но ты все равно чужак. Потому что стоит тебе заговорить на своем языке, и ты перестаешь быть частью общины. И тогда, сколько бы вокруг ни было людей, ты остаешься один.
26 октября, 23:22
Похоже, у меня не так много друзей, как я думала.
Я закрываю дневник и дальше додумываю свою мысль. Писать об этом мне не хочется.
Похоже, у меня не так много друзей, как я думала. Близких друзей, с которыми я бы могла общаться на том глубоком уровне, когда не только можно быть собой, но и чувствовать, что тебя понимают, даже если ты ничего не говоришь.
Молчание – и естественное, и неловкое – это тоже язык. Неловкое молчание орет во весь голос: «У нас с тобой ничего общего». А если вы оба молчите и вам хорошо, то это лишь подтверждает вашу связь.
Я с трудом сглатываю, когда понимаю, что мы с Итаном никогда не молчали вместе. Комок в горле становится еще больше, когда я вспоминаю, что почти ни с кем не могу спокойно молчать.
Стью часто напоминает мне об этом, и он прав: я действительно слишком много разговариваю.
Глава 34
Вечер воскресенья. Я лежу у Стью на кровати. Тетя Пэт и дядя Кен ушли к нам в гости: сегодня второй прием после пятницы: будет формальный ужин и игра в карты. Обычно побеждает моя мама. Софи заперлась в своей комнате и рисует реку, бегущую меж тенистых берегов. Она покрылась льдом и течет в никуда. Отвлекается Софи, только чтобы позвонить или написать друзьям, и по телефону она клянет себя за то, что «я говорила ему, что люблю. Я его ненавижу!».
Они расстались из-за Сары Селман, которую Джош неосмотрительно назвал горячей штучкой: так же, как когда-то Софи. Она посчитала это угрозой и предательством одновременно. Они поругались, когда Софи отказалась поверить его заверениям, что она куда привлекательней Сары. Софи расплакалась. Все остальное можно прочесть на ее картине и на Facebook.
– Как может Софи ненавидеть Джоша сегодня, если в пятницу любила? – спрашиваю я. И это значит: «Как я могла испытывать такое сильное чувство к Итану, когда теперь я не знаю, что чувствую, кроме всепоглощающего разочарования?»
Стью поворачивается на табурете, чтобы заглянуть мне в глаза.
– Ты все усложняешь.
– Но это правда сложно. Тебе ли не знать.
– Откуда бы мне знать? – он растягивается на кровати рядом со мной.
– От многочисленных и разнообразных девушек, которым ты признавался в любви, а теперь либо ненавидишь, как Софи ненавидит Джоша, либо, как в двух известных мне случаях, заносишь их в список побед, а они вот прямо сейчас лежат и страдают по тебе.
– Кто это по мне страдает?
– Ты сам отлично знаешь.
– Джози, – он чуть не смеется. – Просто поразительно, как плохо ты меня знаешь.
– Я хорошо тебя знаю.
– Нет. – Он говорит это таким тоном, что я быстро поворачиваю к нему голову. – Не знаешь.
– Ты ведь понимаешь, что так и будем пререкаться – да, нет, нет, да, – пока ты не скажешь мне, чего же я, по-твоему, про тебя не знаю.
– Ты не знаешь, – говорит он, приподнимаясь на локте, – что все эти девушки расстались со мной из-за того, что я их не люблю.
– Я это знаю.
– Ты не знаешь, что они признавались мне в любви, а я им – нет.
– Что?
– Я никогда никому не говорил «Я тебя люблю». Они расстраивались или злились – чаще всего и то, и другое – и расставались со мной.
– Ты не признавался в любви ни одной из своих девушек?
– Никогда.
– Почему же?
– Потому что я хочу сказать это одному-единственному человеку. Когда я буду уверен. И когда дождусь нужного момента, – он придвигается поближе и слегка улыбается. – И когда я смогу наверняка предсказать твою реакцию.
И он целует меня, медленно и нежно. Я чувствую, как он проводит рукой по моей щеке, чувствую тепло его кожи; его язык обвивается вокруг моего, и мы все плотнее прижимаемся губами, и мое тело будто становится невесомым. Наконец он отстраняется.
С колотящимся от тревоги сердцем я стрелой выпрыгиваю из кровати, выдавливаю из себя что-то вроде «Мне пора» и запинаюсь на выходе из комнаты, чтобы не наступить на Моузеса. «Все в порядке. С котом тоже». За считаные секунды я добегаю до дома и запираюсь в своей спальне.
Стью – мне, 19:27
Все ОК?
Я – Стью, 19:28
Да, спасибо. А у тебя?
Стью – мне, 19:29
Все отлично. Но это же не я побил рекорд по бегу.
Я – Стью, 19:30
Удивилась. И теперь перепроверяю. Ты правда сказал, что любишь меня? Или можешь полюбить? Или любишь? Что только что произошло?
Стью – мне, 19:32
Ты правда думаешь, что я скажу тебе это в смс?
Я – Стью, 19:33
Нет.
Стью – мне, 19:34
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
