Кент, Энзел и другие бросились наводить порядок и устанавливать очередность. Их встретили угрюмым ропотом, но до открытого сопротивления дело не дошло. Наконец три женщины, одна из них с девочкой на руках, были спущены в шлюпку. Но когда объявили, что других женщин, детей и больных на судне не осталось, бороться с желающими покинуть пароход стало невозможно. Отбросив хорошие манеры, мужчины ввязались в драку. Несколько особенно горячих голов полезли через перила.
Как только первый из них оказался в воде, один из гребцов выхватил кортик:
– Я отсеку пальцы каждому, кто попробует ухватиться за борт! Не хватало только перевернуться!
Это ненадолго отрезвило толпу, но потом снова началась давка. К тому же от удара о корпус в шлюпке открылась течь. Нечего было и думать заполнить ее до отказа. После того как десяток мужчин были спущены на веревках, гребцы налегли на весла. Видя, что лодка удаляется, еще несколько человек прыгнули в воду и вопреки недавним угрозам были приняты на борт.
Кент опасался, что их примеру последуют другие, но ни один человек не решился преследовать суденышко, летящее по ветру, как на крыльях. Когда оно скрылось из виду, никому уже и в голову не пришло снова встать к лебедкам. Все теснились у перил, высматривая в волнах следующую шлюпку. Кент услышал, как Нельсон Шарп предложил одному из членов команды две сотни долларов за место в ней. Тот охотно принял деньги и дал слово.
Следующая шлюпка появилась довольно скоро, хотя ожидание и показалось невероятно долгим. Когда она подошла к борту, о спуске на веревках уже все забыли, люди просто прыгали в воду, махнув рукой на риск погибнуть в волнах. Матрос, подкупленный Шарпом, начал было надевать веревки на сундук, когда снизу крикнули, что у шлюпки разошлись швы. Гериндон приказал гребцам немедленно отчаливать.
Третья шлюпка оказалась самой крепкой из всех. Это позволило заполнить ее до предусмотренного предела. Увы, она была полна задолго до того, как Шарпу удалось как следует подготовить свой драгоценный сундук для спуска. Изрыгая проклятия, он тщетно звал кого-нибудь на помощь. Энзел Истон и Кент следили за ним с горькой усмешкой.
– Ну что? Будем прыгать? – спросил Энзел. – Думаю, это наш последний шанс.
Кент огляделся. Среди всеобщего хаоса выделялся стоящий в мрачной неподвижности капитан Гериндон. Похоже, он всерьез собрался выполнить свое обещание и разделить судьбу парохода. Внезапная зависть и острое желание подняться над слабостями человеческой натуры заставили Кента отрицательно покачать головой.
– Если хотите, можете прыгать. Я останусь и постараюсь помочь капитану.
Оглядев беснующуюся у перил толпу, Истон вздохнул:
– Вы правы. Не хочется терять достоинство, да и шлюпка все равно уже отчаливает.
Из-за быстро густеющей тьмы надежды на следующий заход не оставалось. Грустный итог спасательной операции был таков: с «Центральной Америки» сняли около шестидесяти женщин и детей и примерно столько же мужчин.
Более четырехсот пассажиров по-прежнему оставалось на борту тонущего парохода.
– Эй, Шарп! – окликнул Кент, постучав по плечу своего несостоявшегося компаньона, который, чертыхаясь, завязывал какой-то узел. – Бросьте это! Шлюпка отошла.
– Что значит «отошла»? Как это? Я отдал две сотни за место в ней!
– Советую подыскать какое-нибудь более плавучее средство, – невесело усмехнулся Кент, кивая на сундук.
– Бросить золото? Ни за что!
– Как хотите. – Кент насмешливо поклонился и отошел к своим товарищам у лебедки. – Чем заранее себя хоронить, друзья, давайте еще поборемся. Вдруг удастся продержаться до утра! Кто знает, что оно нам принесет: другое судно или возвращение подлатанных шлюпок.
Он понимал, что второе столь же маловероятно, как и первое. Кто станет заниматься ремонтом в шторм, когда на счету каждая пара рук? Но он знал и то, как опасно бездействие. Те, кто разделял его точку зрения, предпочли вернуться к лебедкам и бочкам.
Все это время Кент не переставая думал о Делии. Порой казалось, что он слышит ее мысли о нем, ощущает ее тревогу, словно их не разделяли мили открытого океана. Раз третья шлюпка вернулась, значит, Делия жива. Он рисовал ее себе вглядывающейся во тьму, воображал ее надежду, когда подплывала очередная шлюпка, и разочарование от того, что его в ней нет.
– Прости меня, милая… – прошептал он и тотчас опомнился.
Делия сильная, она переживет потерю! Если ей суждено выйти из этой переделки живой, она будет его оплакивать, но не сдастся. Она не спрячется от жизни только потому, что осталась одна, а найдет в себе силы жить дальше. Жаль только, что его не будет рядом в трудную минуту…
– Парус! – крикнул вахтенный, возвращая Кента к действительности.
В самом деле, в темноте возникли сначала бледные пятна парусов, а потом и вся шхуна. Она была невелика, еще меньше «Марины», но капитан Гериндон немедленно начал вести переговоры, прося судно остаться поблизости до утра и прислать все наличные шлюпки. Вахтенный шхуны что-то просигналил флажками, но в темноте невозможно было разглядеть ответ.
Волна радостного возбуждения захлестнула собравшихся на верхней палубе. Однако на шхуне не было заметно никаких приготовлений к спуску шлюпок, и она постепенно скрылась во тьме.
– Что это значит? – спросил Энзел у Кента. – Они не хотят нам помочь?
– Не думаю. Скорее проблема та же, что и у «Марины», – они не в состоянии удержаться на месте…
Раздался отвратительный металлический скрежет, словно чудовищная сила раздирала внутренности парохода. Корпус содрогнулся, как от боли. На миг все оцепенели.
– Крепления второй палубы сорваны! – крикнул один из матросов. – Значит, каюты вот-вот затопит!
Теперь уже не было никакого смысла вычерпывать воду, даже ради того, чтобы отвлечься. Пассажиры потуже затягивали на себе спасательные пояса. Впрочем, некоторых отчаяние парализовало, и они не обращали ни на что внимания, застыв в унылой неподвижности. Были и другие, яростно препиравшиеся у плотов в борьбе за лучшее место.
Тьму прорезали вспышки сигнальных ракет.
– Кентон, я приберег для нас с тобой дверь от каюты, – сообщил Энзел Истон, подтаскивая свое плавсредство. – Надеюсь, она удержит двоих. Давай привяжем к ней кусок веревки с узлами, чтобы было за что держаться.
Кент порывисто пожал ему руку, молча принимая дружеское «ты», и они принялись за дело. Шарп так и сидел, обнимая свой сундук с золотом, безразличный ко всему окружающему.
– До сих пор пароход погружался медленно, но в любую минуту может камнем пойти ко дну и увлечь за собой всех, кто на палубе, – рассуждал Энзел. – По-моему, нам стоит заранее отплыть подальше. Как ты думаешь, сколько у нас времени? Капитан повторяет, что до утра мы продержимся, но у меня какое-то нехорошее предчувствие.
