Воображение лондонцев будоражили рассказы о таинственном и неуловимом Святом из квартала Севен-Дайалс. Этот вор, грабивший богатых и раздававший награбленное беднякам, оставлял взамен похищенных ценностей свои визитные карточки. Добропорядочные люди хмурились при одном лишь упоминании его имени. Однако дамы из высшего света, на словах осуждавшие «негодяя», втайне томно вздыхали, думая о романтическом разбойнике.
Глава 1
Лондон
Апрель 1816 года
— Не сомневайтесь, она выйдет за вас замуж.
Рука леди Перл Морстон замерла на хрустальной ручке двери, ведущей в гостиную роскошного особняка на Беркли-сквер. Как мачеха посмела дать такое обещание? И кому? Перл немного задержалась у приоткрытой двери, чтобы услышать, какой последует ответ.
— Но она уже дважды мне отказывала, ваша светлость. — Перл узнала дребезжащий тенорок лорда Беллоусворта. — Совершенно очевидно, что ее желания…
— Ее желания не имеют никакого значения, — перебила его Обелия, герцогиня Оукшир. — Вы хотите жениться на леди Перл или нет? — Не дожидаясь ответа молодого маркиза, герцогиня продолжила: — Когда вы отправитесь с ней на прогулку в Гайд-парк, выберите пустынную дорожку, которая ведет к северу от главного входа. Вы знаете эту дорожку? Прекрасно. Нет-нет, не перебивайте меня, Перл вот-вот спустится. Поезжайте до конца дорожки и там, в небольшой рощице, повторите свое предложение, да поэнергичнее.
— Поэнергичнее? Я… попытаюсь. Но что, если…
— Я просила не перебивать меня. Так вот, я кое с кем договорилась… Вас там обнаружат — вроде бы случайно. И этот человек засвидетельствует, что застал вас двоих… в весьма компрометирующей ситуации. Каковы бы ни были желания леди Перл, ее отец будет счастлив, благословить ваш брак. Вы получите ее руку… и ее состояние.
Слушать дальше Перл была уже не в силах. Ворвавшись в гостиную, она взглянула на маркиза и воскликнула:
— Замечательный план, не правда ли?!
Лорд Беллоусворт потупился и начал что-то лепетать. Герцогиня же, нисколько не смутившись, с улыбкой сказала:
— Леди Перл, какой сюрприз… Мы рассуждали гипотетически, только и всего.
— Ну конечно! Боюсь только, что не смогу помочь вам осуществить ваш замысел. Прошу меня извинить, милорд, но я не расположена ехать с вами на прогулку.
— Да-да, конечно. То есть я имел в виду… У меня и в мыслях не было… Миледи, ваша светлость, разрешите откланяться.
Пятясь, маркиз вышел из гостиной и поспешно покинул Оукшир-Хаус.
Перл, изящная и хрупкая блондинка, повернулась к мачехе.
— Я знаю, что вам не терпится выдать меня замуж, но, признаться, не ожидала, что вы прибегнете к таким недостойным уловкам.
Герцогиня была в замешательстве, однако явно не собиралась извиняться.
— Ты не оставляешь мне выбора. — Усевшись на свой любимый стул с высокой спинкой, больше напоминавший трон, она добавила: — Твой отец озабочен твоим будущим, и я считаю своим долгом помочь ему.
— И, конечно же, тот факт, что поместье Фэрборн достанется мне, если к двадцати одному году я все еще не выйду замуж, не имеет ничего общего с вашей озабоченностью, не так ли? — Перл тщательно скрывала свои чувства. Семь лет назад, когда ее отец снова женился, она решила… Нет, она не станет об этом думать.
Обелия тряхнула золотистыми кудрями.
— Ты в любом случае получишь значительное состояние. Если ты удачно выйдешь замуж, тебе не понадобится это поместье. Оно по праву должно перейти к Эдварду — в качестве наследства. Ты не можешь винить меня за то, что я, как мать, забочусь об интересах своего сына.
— Эдвард вряд ли обеднеет от того, что я унаследую самое скромное из наших поместий.
Перл обожала своего пятилетнего сводного брата, но даже ради него не желала отказываться от Фэрборна — ведь именно в этом небольшом поместье на севере Оукшира она провела в детстве много счастливых месяцев… К тому же у нее имелись планы относительно земли и проживавших на ней людей — она хотела осуществить на практике теории, которые давно уже изучала.
— Не в этом дело. Нельзя разделять майорат[1], — заявила герцогиня. — Ведь в этом случае недвижимость оказалась бы раздробленной, что привело бы к снижению ее ценности. Думаю, ты прекрасно это понимаешь. Кроме того, — в раздражении продолжала Обелия, — это добавление относительно совершеннолетия было сделано для того, чтобы обеспечить дочь, если она окажется неспособной выйти замуж. Но сейчас уже ясно: к тебе это не относится — у тебя было достаточно предложений. Я уверена, что адвокаты согласятся со мной, когда я объясню им, как обстоят дела.
Перл хотела возразить, однако не успела — на пороге гостиной появился ее отец.
— Что я слышу?! — воскликнул герцог. — Неужели мои милые девочки ссорятся? Что на этот раз? Цвет новых штор?
Обелия улыбнулась и указала мужу на стул.
— Садись, дорогой. Конечно же, мы не ссоримся, ни в коем случае. Ведь мы прекрасно знаем, как это тебя огорчает. Видишь ли, я просто разъясняла нашей Перл, каковы преимущества брака. Поверь, мне очень хочется увидеть ее счастливой. Разве ты не хочешь того же?
Герцог нахмурился: он всегда хмурился, когда речь заходила о замужестве дочери, что, по мнению Перл, происходило слишком уж часто.
— Верно, я хочу того же, но при условии, что она действительно будет счастлива и ей не придется жить далеко от меня. Я не желаю, чтобы моя бесценная жемчужина[2]досталась первому встречному. Но я, как не раз уже говорил, полагаюсь на тебя, Обелия. И на Перл, конечно же.
Герцогиня была не очень довольна заявлением мужа, однако заставила себя улыбнуться.
— Не сомневайся, дорогой, я сделаю все возможное, чтобы наши дети были счастливы.
Герцог с нежностью посмотрел на жену, и Перл поняла, что этот бой она проиграла.
— Прошу меня извинить, но мне надо дочитать одну книгу, — сказала девушка.
Герцог махнул рукой и снисходительно улыбнулся — он всегда гордился склонностью дочери к наукам. Обелия же в удивлении приподняла брови.
— Твои наклонности «синего чулка», дорогая, очень затрудняют мою задачу, но не сомневайся, я справлюсь. — Во взгляде герцогини была угроза, и Перл поняла, что мачеха не шутит.
