Не успела лодка отойти от берега, как мы увидели, что она возвращается обратно. Очевидно, посовещавшись, матросы приняли решение оставить троих человек сторожить лодку и всемером отправиться на поиски пропавших товарищей. Нас это огорчило, ибо теперь мы не знали, как поступить. Нападать на тех семерых, что высадились на берег, не было смысла, потому что в этом случае оставшиеся в лодке отплыли бы на корабль, и тот наверняка снялся бы с якоря и ушел в море, и мы лишились бы всякой надежды вернуть его себе. Таким образом, нам оставалось только набраться терпения и посмотреть, как будут развиваться события. Итак, семеро бунтовщиков высадились на берег, а трое оставшихся в лодке отвели ее на безопасное расстояние от берега и встали на якорь, ожидая возвращения остальных. Пятница был убежден, что сумел бы добраться до лодки вплавь, и я не сомневался в его возможностях, однако при этом те, кто находились в лодке, непременно заметили бы его и, подняв якорь, отплыли бы еще дальше от берега. Поэтому у нас не было никакой возможности атаковать этих троих.
Те, кто высадились на берег, держась вместе, начали подниматься на вершину холма, под которым находилось мое жилище. Оставаясь незамеченными, мы видели их, как на ладони. Слаадер, главный зачинщик мятежа, был крупным и сильным мужчиной с характерными для всех мавров черными как смоль волосами и смуглой кожей, испещренной, по обычаю суеверных моряков, татуировками. Это не сразу бросилось мне в глаза, но потом я понял, что раньше видел на деревьях и камнях этого острова те же рисунки, что и на коже Слаадера.
Когда мятежники поднялись на гребень холма, откуда хорошо просматривались окрестные долины и леса, тянувшиеся к северо-восточной части острова, где местность спускалась к морю, они принялись звать своих товарищей и кричали до тех пор, пока не охрипли. Не отваживаясь отходить от берега на большое расстояние и разбредаться по острову, как это делала первая группа, они облегчали нашу задачу. Однако они понимали, что их может подстерегать опасность, и поэтому не рискнули прилечь и поспать, хотя и не знали, чего именно им следует опасаться.
Через некоторое время я сказал Пятнице, Бёрку, сэру Уэйду и всем остальным, что, по моему мнению, следует отложить все действия до наступления ночи. Если мятежники не вернутся на лодку, то мы, возможно, сумеем отсечь их от побережья и придумаем какой-нибудь способ выманить на остров и тех, кто находился в лодке. Нам пришлось долго ждать, и несмотря на то, что всем нам очень хотелось, чтобы они ушли, мы были сильно разочарованы, увидев, что после долгих споров они поднялись и начали спускаться к морю. Должно быть, это место внушало разбойникам такой страх, что они решили вернуться на корабль, сочтя своих товарищей пропавшими без вести, и сняться с якоря.
Когда я поделился своими мыслями с капитаном Бёрком, тот пришел в полное отчаяние, но я тут же придумал, каким образом заставить их вернуться назад. Я приказал Пятнице и Тёрнеру переправиться на западный берег речки и идти в то место, где на остров высадились дикари, когда я спас Пятницу. Там, поднявшись на небольшой пригорок, находившийся на расстоянии полутора миль от нас, они должны были начать громко кричать и дождаться, когда матросы отзовутся на их крики. Услышав же ответ, они должны были вновь позвать на помощь, а потом, прячась в лесу, заманить людей с корабля как можно дальше в лес и вернуться ко мне окольным путем.
Мятежники уже садились в лодку, когда раздались призывные крики Пятницы и помощника капитана. Они сейчас же откликнулись на них и бросились бежать по берегу в западном направлении, туда, откуда доносились крики, но, добежав до речки, остановились, так как она была слишком глубокой для того, чтобы перейти ее вброд. Как я и предполагал, Слаадер крикнул, чтобы туда пригнали лодку. Когда переправа закончилась, я увидел, что лодка значительно продвинулась вверх по течению речки и пристала к берегу в крохотной бухточке. Мавританский пират приказал, чтобы один из тех, кто сторожил лодку, пошел вместе с ними. Таким образом, охранников осталось всего двое, а лодка была привязана к небольшому пню на самом берегу речки. Это было как раз то, чего я хотел!
Пока Пятница и помощник капитана выполняли данное им поручение, я велел остальным следовать за мной, и, незаметно переправившись через речку, мы внезапно набросились на двух сторожей, да так, что те даже не успели понять, что происходит. Один из них улегся на берегу, другой оставался в лодке. Тот, что отдыхал на берегу, уже дремал, но когда он попытался вскочить, капитан, шедший впереди, бросился к нему и сбил его с ног, а затем приказал сдаться и тому, кто сидел в лодке, угрожая убить его, если он окажет неповиновение. Когда второй матрос увидел, что он один против пятерых и что его товарищ захвачен в плен, долго уговаривать его не пришлось. К тому же, это был один из тех троих, которые примкнули к бунтовщикам не по своей воле, и поэтому он не только сдался, но и перешел на нашу сторону.
Тем временем Пятница и Тёрнер прекрасно справлялись со своей задачей, гоняя остальных матросов по холмам и лесам до тех пор, пока те не выбились из сил, да еще и заманили их на край тенистой долины. Из восьми человек, заведенных Пятницей в это ужасное место, назад вернулись только четверо, а судьба остальных так и осталась неизвестной.
Новые сражения, невидимый повелитель, труп
Нам оставалось лишь проследить за ними до наступления темноты, а потом напасть на них и одержать верную победу. Та четверка, которой посчастливилось остаться в живых, вернулась к лодке заполночь, сумев выбраться из тенистой долины. Мы слышали, как шедший первым Слаадер, подходя к берегу, окликал отставших товарищей. Мы слышали и их ответы, и жалобы на то, что они смертельно устали и не могут идти быстрее, голоса их дрожали от страха. Наконец они подошли к лодке, и невозможно описать то смятение, которое охватило их, когда они обнаружили, что начался отлив и лодка плотно села на песок, а два ее сторожа исчезли. Мы слышали, как они жаловались друг другу, что попали на заколдованный остров. Все они обречены, их похитят и съедят независимо от того, живут ли на нем люди или же он населен демонами и духами. Эти слова порадовали меня и моего слугу Пятницу, и мы обменялись улыбками. Мятежники вновь принялись звать своих товарищей, много раз выкрикивали имена тех двоих, кого они оставили сторожить лодку, но ответом им была тишина.
Через некоторое время мы увидели, как они носятся в темноте по берегу, в отчаянии заламывая руки. Иногда они подходили к лодке и садились в нее, чтобы передохнуть, затем вновь начинали расхаживать вокруг нее, затем выбегали на берег и вновь возвращались назад. Мне хотелось улучить момент, когда они разделятся на группы, и перебить их по частям. Я не хотел подвергать моих людей смертельной опасности, понимая, что противник хорошо вооружен. Поэтому я решил подождать и посмотреть, не разделятся ли они на группы. Чтобы не упустить их, я решил перенести место засады поближе к ним и велел Пятнице и Бёрку незаметно, прижимаясь к земле, подползти как можно ближе, но так, чтобы враги их не обнаружили, и стрелять только с самого близкого расстояния.
Они просидели в засаде недолго. Пиратский боцман Слаадер направился в их сторону вместе с двумя другими членами экипажа. Бёрку так хотелось прихлопнуть этого мерзавца, что он еле дождался момента, когда тот приблизился к нему так, что промахнуться было невозможно. Когда они поравнялись с ними, капитан и Пятница выстрелили. Слаадер упал замертво. Следовавший за ним матрос был ранен в живот и упал на землю рядом с боцманом, но умер только час или два спустя. Третий кинулся наутек.
