не скажешь мне пароль. Я буду расчленять их, пока они не свихнутся, буду издеваться так жестоко, что и твое стальное сердце не выдержит. Не заставляй меня этого делать!
— Оставь ее! — ору я. — Ты покойник!
— Ини, крошка, выясни откуда идет этот голос и скажи, чтобы он сдрыстнул из моей головы.
Я поворачиваюсь к двери. Инга испуганно смотрит на происходящее, сжимая передник.
— Гребаный трус! — рвется из меня.
— Нет, все же, сними кофточку, Ини, детка, скатай в комок и заткни ему пасть. Хотя нет... лучше вскипяти подсолнечного масла и залей ему в горло. Чтобы я больше никогда его не слышал! Затем вы, — указывает на парней. — Свяжите его, засуньте в коробку и закопайте за домом, глубоко-глубоко под землей.
Он поворачивается к Саре и ласково спрашивает:
— Так, о чем мы?
— Будь ты проклят, — едва бормочет она, начиная терять сознание.
Я замечаю страх в глазах вампира. Смерть Сары его пугает.
— Я отведу тебя к книге! Я знаю пароль! — восклицаю.
Виса без прелюдий орет на меня:
— Так веди быстрее, мразь! Не видишь, она умирает?!
***
Я взбегаю по лестнице.
Виса — следом.
— Зачем? — возоплю я. — Как ты мог это сделать? Ты клялся, что любишь ее!
— Люблю, — шипит вампир, отталкивая меня от двери в спальню Сары и вбегая первым. — Всё во имя любви!
— Ты лишил ее глаз!
— Я заблокировал ее магию атамом! У меня не было выбора, тупоголовое, конченое ты создание, усек?
— Она умирает!
— Она станет призраком и будет здесь. Всегда. Со мной! А если ты заткнешься и откроешь проход, — он толкает меня к стене, — я смогу вылечить ее с помощью книги.
Я разрезаю руку и рисую символы в ячейках обоев, которые когда-то показывал Олифер, одновременно перекрикиваю оправдания Висы:
— Ты мог найти другой вход в башню, мог снести стену. Миллиард вариантов! Ты предал ее! Ты убил ту, кого любишь!
— Комната в башне, как и портал, зачарована, псина ты гребаная. Если пройти туда силой, книги там не окажется! Говори пароль!
Я заканчиваю узор и произношу:
— Dum spiro, spero...
Звон в воздухе. Танец узоров на обоях. Круговорот иероглифов. Потрескивание — и водяная дверь во всей своей красе.
— Серьезно? — пылит Виса. — И это весь пароль?! Всего-то? Охренеть!!!
Я проваливаюсь в портал: тяжелым ботинком Виса пинает меня в поясницу. Приземляюсь на деревянный пол, загребая подбородком грязь и пыль, с трудом сдерживаюсь, чтобы не кинуться душить белолицего урода. Нельзя. Сначала надо вылечить Сару. Потом я что-нибудь придумаю.
Виса появляется в комнате следующим.
Его зеленые глаза светятся. Он судорожно осматривается. Похоже, видит в темноте.
Я тороплюсь к лестнице. Взбегаю. Виса застревает у портрета с Волаглионом.
— Четыре портрета, — говорит он не то мне, не то себе. — Алекс был последним.
— Быстрее! — трясу его.
Виса подпрыгивает. И вновь бежит, отталкивает меня к перилам лестницы; я чуть не переваливаюсь, но удерживаюсь и залетаю в зал башни. Виса у пьедестала, окруженный зеленым светом, жадно перелистывает багровые страницы тяжелой книги.
Атам — торчит из его ремня. Я осторожно подступаю, чтобы вытащить клинок, а когда вытаскиваю, роняю на пол от неожиданности, потому что вампир начинает орать, как резанный.
Из-за меня?
Нет...
Я отшатываюсь. Огибаю пьедестал и вижу его руки: кожа покрыта черными волдырями и ожогами, точно он засунул руки в костер. Вампир дергается, отрывая пальцы от страниц книги вместе с мясом.
Я стою как вкопанный.
И вдруг вижу расширяющуюся тень прямо за Висой, из нее вылезают чернильные щупальца, тянутся к жертве.
На горле вампира сжимаются черные пальцы.
Очертания тьмы приобретают форму, и в следующее мгновение в меня вонзается застланный мраком взгляд Волаглиона.
Виса падает замертво.
ГЛАВА 20. Враг или друг
В ритме вспыхивающих на стенах свеч сердце вдвое быстрее бьется.
Мне трудно дышать.
Демон снимает медальон с Висы, который трупом лежит у пьедестала.
Жду, что он наденет медальон, но демон убирает его в карман длиннополого черного пальто. Ни одной эмоции — сухой холод.
Волаглион поворачивает голову и скользит по мне взглядом черных глаз, вызывая мучительное чувство несоответствия. Сложно определить: хочет он уничтожить меня или помочь. Демон спокоен. Тьма отливает от его пальцев и волос, скользит по скулам и тонет в глазах, растворяется, возвращая радужкам голубой цвет — глаза моего деда, мои глаза... — а прядям светлый.
Он захлопывает гримуар. И я отчетливо вижу причину своей смерти — тьма ушла, открывая тайну Волаглиона: кожа изборождена трещинами, словно демон вот-вот рассыплется. Ногти гниют. Часть волос серебрится.
Время демона на исходе. Он погибает...
Как и ведьма!
— Сара умирает, — громко восклицаю я. — Сделай что-нибудь!
Волаглион прожигает меня взглядом, хватает с полки безоар и черным вихрем вылетает из комнаты.
А я остаюсь. Нет, застываю могильной плитой!
— Эми? — вскидываю брови.
В дверях стоит Эмилия Дейнега.
Улыбается. Изысканная девушка в белом облегающем костюме, с длинными платиновыми локонами — она не сочетается с багровой атмосферой погибели в доме.
— Здравствуй, Рекс, — сияет нежной улыбкой сирены. — Не ждал?
— Ты... одновременно с демоном пришла?
— Я пришла вместе с ним. Как единое целое.
— Чего, прости?
Эмили хлопает ресницами. Воздушной походкой пересекает разделяющие нас шкуры белых медведей, заправляет мои слегка отросшие волосы за ухо и переводит взгляд на вампира. Тот вдруг издает хрипение. Я вздрагиваю.
Виса жив.
— Он считает себя таким умным, не правда ли? Вы, мужчины, сколько бы лет на земле ни прожили, хоть двадцать, хоть двести, остаетесь наивными детьми. В какую сторону толкнешь, туда и скачите.
Она носком туфли поворачивает бессознательную голову вампира к себе.
— Как ты узнала о демоне?
— Виса непомерно красноречив, когда выпьет, особенно если повод его запоя касается Сары. А еще... внушаем.
Она кидает на меня многозначительный взгляд, и я выдаю:
— Ты надоумила его ранить Сару кинжалом?
— Возможно, — мечтательно задумывается она и с наигранным сожалением сипит: — Она так плоха... не знаю, какое чудо должно случиться, чтобы сучка выжила.
Одни шагом сокращаю расстояние между нами и вцепляюсь в ее горло.
— Если она умрет, я уничтожу вас обоих, — хриплю в ее слащавое лицо.
— Я
