вылетели отсюда.
— В Тахо с этим проще было.
— Так то в Тахо, нашёл с чем сравнить. Ещё в Кейптауне неплохое отделение, — собеседник понизил голос, — говорят, скоро нового босса пришлют, может, тогда что-то изменится. Только я не верю.
— Ладно, — вздохнул Павел, — пойду, может, завтра получится.
— Удачи, — собеседник недоверчиво покачал головой, в то, что местные боссы могут расщедриться, он явно не верил.
Веласкес спустился обратно на четвёртый, подхватил коробку, бросил туда очки с ближайшего стола и спустился в вестибюль первого этажа. За это время он приложил старый пропуск к козырьку бейсболки, и Пако Эсторио временно повысили в должности — теперь он был временно замещающим менеджером по претензиям на Свободных территориях.
На минус третий уровень можно было попасть только через минус первый, к нему вёл отдельный эскалатор. Веласкес прошёл мимо охраны в вестибюле, держа в руках коробку, в это время открытыми были два поста — первый и девятый, скучающий охранник украдкой разглядывал что-то в планшете, положив напряжённую ладонь на пах. Павел не стал ему мешать. Стоило молодому магу подойти к эскалатору, дистанционный датчик считал пропуск, и уходящая вниз дорожка включилась.
— Заходи кто хочешь, — Павел доехал до следующего этажа, уходящего пустым коридором на сотню метров, ещё раз приложил пропуск.
Здесь откуда-то взялся пост охраны. За столом сидели двое, один полный и рыхлый, второй — маленький, с крысиным лицом. Они заставили Веласкеса посмотреть в сканер зрачка и приложить ладонь к сенсорной панели.
— Что надо? — спросил рыхлый.
— В архив. Утилизируем этот вид упаковки, переходим на новый, нужно зарегистрировать и оставить.
Охранники переглянулись.
— Новенький?
— Нет, точнее, да, на рабочем месте первый день.
— В архив проход закрыт, — сказал рыхлый, в этой паре он явно был старшим, — тебе нужно в последнюю дверь по коридору, там твою ценную упаковку запечатают, и передадут на минус третий. Уже полтора года такой порядок.
— Да? — Веласкес сделал вид, что задумался. — Может, я вам оставлю? Давно домой пора, а я здесь с этой фигнёй бегаю.
— Не положено, — отрезал крысёныш. — Проваливай, у нас работы полно.
Павел кивнул, работы у охранников действительно было навалом, крысёныш пялился на изображение пустого коридора, а рыхлый на какую-то девицу. В длинный коридор выходили стеклянные двери, судя по табличкам, справа сидел техотдел, а слева — ремонтные службы, через стекло пробивался фиолетовый свет, значит, внутри никого не было. За правой последней дверью был туалет, а за левой распахнутой створкой в небольшой комнате сидела девушка в инженерных очках и что-то печатала на принтере. Та самая, на которую пускал слюни рыхлый охранник.
— Образец, — Павел положил коробку на стол, — с четвёртого этажа. Парни у эскалатора сказали, что теперь в архив только через тебя.
— Так и есть, красавчик, — девушка достала из принтера деталь, внимательно осмотрела, швырнула в утилизатор. — Но я тут немного занята. Новенький?
— Сегодня первый день после отпуска, а до этого в основном в разъездах.
— Оно и видно, обычно ваши сюда позже обеда не суются. Ладно, оставляй, всё равно раньше завтрашнего утра я этим не займусь, и вообще, кому нужен этот архив и упаковка твоя.
— А чем сейчас занимаешься?
— Хочешь посмотреть?
Павел кивнул, наклонился к девушке, та кокетливо улыбнулась, и тут же обмякла. Со стороны казалось, что она замерла, глядя на принтер, закатившиеся глаза скрыли инженерные очки. Веласкес подтащил стул, сел рядом, огляделся. Кроме принтера, ничего интересного в комнате не было, как девушка передавала коробки в архив, оставалось загадкой. Была ещё одна странность — после того, как доктор Шварц его осмотрел на своей установке, концентрировать и расходовать силы стало гораздо легче. Успех со Стоцким, которого удалось разговорить очень быстро, парень поначалу списал на стресс, но теперь понимал, что его магические способности немного изменились.
Охранники внимательно следили за Пако Эсторио.
— Он к твоей подкатывает, — сказал крысёныш. — Кажись, за сиськи её потрогал.
— Не, просто спросил чего-то, даже не дотронулся, — недовольно ответил второй. — И вообще, какое твоё дело?
— Так ради товарища, ты вон подойти боишься, а этот раз, и сразу лапать полез. Глянь, уходит. А эта Лиззи заснула.
— Мисси, — рыхлый сжал губы, — не заснула, а работает. Она так по полчаса может сидеть, когда её доставать начинают.
— Вот ты бы в эти полчаса её и поимел, а то только пялишься.
— Заткнись, придурок, — второй раздражённо отвернулся, — следи за своими подружками. Кто там у тебя есть? Дрон-уборщик и утилизатор?
— Они не ломаются, — парировал первый.
— У каждого свои недостатки, — философски сказал рыхлый, а потом ударил кулаком по экрану, на котором Веласкес поцеловал девушку. — Придушу слизняка.
Информация Геллера явно устарела, если архив закрыли для посторонних, то просто так до него не добраться. Павел чмокнул спящую девушку в щёку, вышел обратно в коридор, и не торопясь направился к столу с охранниками. Эти ребята ему очень мешали.
— Ура, на этом рабочий день окончен, — Павел улыбнулся, — а вы, ребята, счастливчики.
— С чего это?
Крысёныш на улыбку не ответил, а рыхлый вообще сверлил глазами. Веласкес чувствовал поток ненависти, идущий от него.
— У вас такая цыпочка здесь работает, просто мечта. Красивая и главное, безотказная. Не поверите, всего пара слов, и мы с ней идём завтра в бар на углу Седьмой и Кипарисовой, мне даже охмурять её не пришлось. Представляю, что вы тут с ней проделываете по вечерам.
Рыхлый приподнялся, еле заметно кивнул приятелю, крысёныш ответил таким же кивком, провёл пальцем по экрану, отключая камеры, вылез из-за стола, зашёл Веласкесу за спину.
— Каждый вечер, — старший охранник отстегнул от пояса шокер, — мы учим хорошим манерам говнюков навроде тебя.
Павел обернулся, крысолицый стоял, держа в руках пистолет.
— Будешь дёргаться — пристрелю, — сказал он. — А так мой приятель тебя просто отделает.
— Эй, — Веласкес поднял руки, — я ничего плохого не сделал. Если это твоя девушка, хорошо, забирай. Честно говоря, она и не симпатичная вовсе, если бы сама на шею не вешалась, то я бы и приглашать не стал.
Рыхлый побагровел, зарычал и бросился на Павла, целясь шокером в шею. Он почти попал, когда почувствовал,
