Я прижала палец к губам. Тот, кивнув, снова присоединился к перестрелке, толкнув меня себе за спину.
Грохот. Взрыв. И через минуту Бэрс и вылеченный мной правоохранитель тащили связанного преступника к выходу. Я выглянула из-за загородки и увидела в середине зала лежал Гэрис. Его куртка была в темных пятнах крови и перебита нога. Увидев меня, он воскликнул:
— Солари, что ты здесь делаешь?! Я же велел тебе сидеть в кабинете!
— Я прилетела вместе с Бэрсом, — ответила я, расстёгивая ему куртку и рубашку.
Вылечив плечо, я разорвала штанину и приложила руки к кровавой дыре в ноге, прошептав:
— Регенерацио аве-ро-ре. — Руки горели — рана исчезала.
Гэрис встал с пола. В разорванных штанах и расстёгнутой рубахе, заляпанной кровью, он выглядел, словно герой какого-то боевика. Не успела я сказать, что надо идти к примверу, как он подошел близко-близко и, стиснув меня в объятиях, впился в мои губы. Не ожидая этого, я даже не успела его оттолкнуть.
— Я же не велел тебе выхо… — вошедший Бэрс, застыл на месте. В соседнюю стену полетела пивная бутылка и разлетелась на мелкие кусочки. Детектив выскочил из бара, и я услышала звук улетающего примвера.
5 глава. Очень холодно
Кажется, мой план со звоном разбился. Я уставилась на осколки, рассыпанные по полу. Гэрис смотрел на меня горящими от счастья глазами. Ему, похоже, хотелось летать. Я же сейчас была готова живьем закопаться в землю. Злясь сама на себя, я и не заметила, как к горлу подступили слезы и брызнули из глаз. Шокированный моей реакцией Рис начал извиняться за свою несдержанность, принимая мои слезы на свой счет. От этого мне стало еще гаже.
— Рис, прости меня! — всхлипнула я, уткнувшись в его плечо и разрыдалась.
Он какое-то время молча гладил меня по голове, утешая.
— Не плачь, пожалуйста! Я отвезу тебя домой, Фэя о тебе позаботится. А мне надо на работу, — вкрадчиво, словно маленькую, уговаривал он меня.
Через час я уже спала в своей комнате, отказавшись от предложенного мне Фэей чая. Проснулась вечером от какого-то шума за дверью. Быстро натянув на себя одежду, привела себя в порядок и открыла дверь. В коридоре стояли двое мужчин и встревоженная Фэя.
— Солари Грихэль, — произнес один из них, тыча мне в нос удостоверением, — вы, как подозреваемая в убийстве, должны быть арестованы и препроводимы в камеру до конца следствия.
Схватив свою сумку и куртку со стула, я послушно последовала за визуарами.
— Не волнуйся, Солари, — крикнула мне вслед Фэя, — я немедленно сообщу об этом Гэрису и Маруну. Все разъясниться, уверена, это просто недоразумение.
Оглянувшись, я вымученно улыбнулась ей и, отрицательно помотав головой, возразила:
— Фэя, спасибо за все, но ничего никому не говори.
Она растерянно смотрела, как меня уводили. За воротами парка нас уже ждал служебный серый примвер. На заднем сидении, куда меня посадили, находился один из охранников. Следом за мной влез и другой.
Пока мы ехали к следственному отделу я думала о том, что, видимо, терпение Бэрса лопнуло, и он решил больше со мной не цацкаться. Что ж, может это справедливо. Так должно было произойти с самого начала. А для Гэриса будет лучше, если мы больше не увидимся. Со временем страсти остынут, а влюбленность, даже если и была, пройдет. Но мне стало горько от мысли, что я потеряла лучшего друга.
Камера, в которую меня привели, оказалась еще меньше, чем в Эгоцентриуме. Здесь было очень холодно, но на лавке лежал тонкий матрас и шерстяное одеяло. Положив голову на мою сумочку, которую у меня не отобрали, потому что я спрятала ее под куртку, я легла и уставилась в потолок.
Наверное, наступило утро, раз мне принесли завтрак. Есть я не могла — кусок не лез в горло, поэтому отодвинула от себя поднос. Сильнее всего сейчас мне хотелось увидеть Маруна. Сердце разгонялось от одной мысли о нем. И хоть я понимала, что он разозлился на меня и, наверное, больше не хочет видеть, не могла перестать ждать его. Уже прошли два дня моего заключения, но никто ко мне не приходил. Меня мучили обида на детектива и тоска по нему.
Только поздно вечером щелкнул замок. С фонарем в руке зашел Бэрс. Я сидела на лавке, поджав ноги.
— Возьми, пожалуйста, чтобы спасти Горина, — я положила рядом с собой шкатулку из Дуалитаса с метеоритом. — Вы с Фэей ее откроете.
Детектив молча посмотрел на меня, но к шкатулке не притронулся. И сухо, словно читая по бумажке, проговорил:
— У меня есть официальное разрешение на твое временное освобождение из-под стражи на время расследования. Ты проходишь, как главный свидетель по делу об убийстве Кремера Аравы. Я сообщил начальству, что ты можешь опознать того, кто был тогда с визуаром в вечер нападения на нас в Эгоцентриуме.
Я и бровью не повела, лишь спросила:
— Вам не надоело врать, господин дознаватель? — мне было нестерпимо больно, что он так со мной себя ведет.
Бэрс не говоря ни слова, вышел из камеры и встал перед открытой дверью, ожидая, когда я выйду.
Он привел меня в свой кабинет. Коробок больше не было. Пол сиял чистотой. Из открытого окна дул холодный ветер подступающей осени. Ежась не столько от сквозняка, сколько от ледяной атмосферы, что возникла между мной и Бэрсом, я села возле стола, за которым расположился дознаватель, листая папку с документами.
Я понимала, с какой целью он вытащил меня из камеры. Вести расследование он мог бы и без меня. Но ему нужен был необыкновенный маг-целитель, который сумеет вылечить его сестру. Мне же по-прежнему надо было спасти семью. И если еще два дня назад я считала свой план провалившимся, то сейчас он стал актуален, как никогда. Вернее, это был уже не план, а негласный договор между мной и Бэрсом.
— В баре «Звездный дождь» мы арестовали Хэри Грида. Это он вместе с Хильдером влезли в музей и напали средь бела дня на нас, — начал официальным тоном следователь. — Понадобилось не мало времени, чтобы найти его, ведь он редко появляется в Хардироне, так как живет в деревне Таргери.
При упоминании этого названия я встрепенулась:
— Так ведь эта та деревня, в которой… — я не успела договорить, так как Бэрс меня опередил, но сказал не то, что я имела ввиду.
— Шантажисты ожидают тебя с выкупом.
А у меня из головы вылетело, что именно в этом месте назначили встречу вымогатели, похитившие Никиту.
— Я
