ее и выбросил в сторону, продолжая:
— Это не так-то просто выяснить. Обычно судьи не подписываются в документах, просто ставят свою зачарованную печать. Таковая была на приглашении Варка.
Я осмотрела все кусты под мостом, но ничего не найдя, спросила детектива:
— А как опознали, что убитый — Дориан Варк? У него с собой были документы?
— Конечно, нет, — перебил меня Бэрс, — и не могли быть, ведь его ради них и убили. Этими документами воспользовался Стонх Доронович, помнишь, Дэвис рассказывал? Он только свое изображение поставил в пропуск. А через мираж дипломат не мог сличить отпечатки пальцев.
Я сполоснула грязные руки в канале, отчего они у меня покраснели от холода. Бэрс уже вытирал свои о носовой платок и отдавал приказы визуарам, работавшим здесь, сворачиваться. Он поднялся по лестнице на мост к припаркованному примверу. Сев в теплый салон следом за ним, я стала дыханием отогревать окоченевшие пальцы.
— А как же пропуск Варка оказался у Дороновича, ведь он уже был в Эгоцентриуме, когда убили дознавателя? — спросила я, клацая зубами.
Бэрс схватил мои руки в свои и прижал к себе, сунув под полы расстёгнутой куртки. Я чувствовала, как стучит его сердце. Моя кровь начала быстро разгоняться по телу, поэтому я скоро согрелась. Но детектив не торопился меня отпускать. Я старалась на него не смотреть, все время разглядывала свои промокшие ноги.
— Пропуск ему передал сообщник, — пояснил Бэрс не спуская с меня взгляд, который я не видела, а только ощушала на себе. Смотреть в глаза в глаза мистеру «само совершенство» было не безопасно. А мне такой риск совсем ни к чему.
Наконец он освободил мои руки и, зачаровав примвер, погнал в сторону следственного отдела.
— Накинь, — он бросил мне на колени тот самый синий плащ с капюшоном, в котором вел в свой кабинет в первый день после возвращения из Эгоцентриума.
Кабинет № 71 опять встретил нас запахом пыли, но коробки с документами были аккуратно сложены вдоль стен. Склонившись над ящиком с картотекой, возле стола копошился Гэрис. Увидев нас, он обрадовался и с его лица мгновенно исчезла усталость и сосредоточенность.
— Порадовать особо нечем, — начал он, — уголовных дел на историка нет, но я кое-что интересное заметил.
Рис подошел к нам с листком в руке. Это было «Разрешение на переход в Эгоцентиум» для Стонха Дороновича.
— Ну и что? — переспросил, не понимая, Марун, — мы ведь это уже видели.
Гэрис довольно хмыкнул. И указал на нижнюю строку в документе.
— А ты посмотри, кем оно подписано. Мне кажется это весьма прелюбопытно.
Мы все вместе уставились на расшифровку подписи: «А. Доронович — судья Логии».
— Ага, — Бэрс задумался, — наш историк имеет крутые связи.
— А может это однофамилец, — предположила я.
Бэрс кивнул и заметил:
— Нельзя исключать и это. Но я все-таки не верю в такие совпадения. Пойду к Амнер. Мне нужен зеленый свет на проверку судей. Предвижу, она будет не в восторге от моего запроса? — он шумно выдохнул, вытаращив глаза. — Рис, пока я буду клянчить ордер на обыск дома историка, напои Солари горячим чаем, а то она совсем вымокла и замерзла под мостом.
Не дожидаясь ответа, детектив с «разрешением» в руках вышел из кабинета.
Гэрис повернулся ко мне и я, вспомнив наше вчерашнее прощание пред сном, смутилась. Чтобы направить разговор в нужную мне сторону, стала расспрашивать друга о слежке за Кливи. Наливая мне чай, Гэрис сообщил, что круг общения архивного визуара был довольно-таки богатый. Но все, с кем он встречался за последнее время, приличные люди и ничего подозрительного объект наблюдения не предпринимал.
— А это список тех, с кем он встречался? — спросила я, указывая на мелко исписанный лист.
Рис кивнул и сел рядом со мной. Я пробежала глазами фамилии, выписанные в столбик с пометками профессий, мест и времени встреч.
— Деревня Тергери, — прочитала я возле одного имени, — Что-то знакомое. Ты был там когда-нибудь? — спросила я.
— Нет, — ответил Рис, сильно растирая руку.
Тут появился мираж какого-то молодого мужчины, одетого в черные брюки и серую мокрую куртку. У него с волос капала вода. Видимо, он делал послание на улице.
— Нордик, я засек его на улице «Хорошего настроения» около бара «Звездный дождь». Жду вас с Бэрсом. Скорее.
Мужчина засуетился и побежал, а мираж развеялся.
Рис грязно выругался, я даже от него такого не ожидала. Он вскочил и, схватив свою куртку со стула, бросился к двери.
— Сиди здесь! — крикнул он на бегу и хлопнул дверью.
Я еще около четверти часа сидела в одиночестве. Но тут влетел Бэрс взлохмаченный еще больше обычного и красный, как помидор. В руках он держал стопку бумаг, как я заметила, с гербом Логии.
— Где Рис? — сходу брякнул он.
Я сообщила ему о мираже и суть послания, и что Гэрис, скорее всего, уже отправился по адресу. Теперь уже выругался Бэрс. Если так пойдет и дальше, я сама начну выражаться. Он натянул на меня плащ и потащил за собой на улицу.
Дома, деревья, люди, мокнувшие под ливнем, мелькали за окном, сливаясь в одну цветную размытую массу. Мы неслись по городу, обгоняя летящие в потоке примверы.
Бэрс достал из кармана старый знакомый «фонарик» и положил его рядом с собой «Не с проста он вооружился», — подумала я, сознавая, что едем мы не на увеселительную прогулку, а на задержание.
— Не выходи отсюда, — строго приказал дознаватель, приземляя примвер. И, схватив оружие, выскочил под дождь.
Я услышала взрывы и похожие на выстрелы звуки. У меня похолодело все внутри. Два дорогих мне человека (да, что уж душой кривить!) были сейчас, возможно, на волосок от смерти. Я тихонько вылезла наружу.
Примвер Бэрса стоял возле какого-то двухэтажного дома, на первом этаже, которого располагался означенный визуаром бар «Звездный дождь». Оттуда и доносились звуки перестрелки и взрывы. Выждав момент между выстрелами, я нырнула в дверь. В полутемном помещении бара то из одного, то из другого угла вылетали огненные шары и вспыхивали, врезаясь в различные преграды. Вспышка за вспышкой.
— Сдавайся, Грид! — крикнул знакомый голос визуара. — Вход заблокирован.
Тут очень сильно грохнула чья-то молния, и я услышала стон. Сидя под небольшой перегородкой возле входа, я увидела лежащего в крови того сотрудника следственного отдела, что прислал мираж. Я потихоньку подкралась к нему и нащупала пульс. Он был жив, но лежал без сознания. В боку зияла рваная рана. Прижав руки к ней, я сплела нужные формулы. Целительный огонь побежал из-под пальцев. Мужчина пришел в себя и увидел, что здоров.
