деле зовут, я был словно кот, пляшущий на горящих угольях. Я знал, что рано или поздно отпечатки пальцев из дома Кары сравнят с отпечатками из моего дела, это только вопрос времени. Но из-за того, что о моем знакомстве с Карой сообщили не сразу, я, как дурак, стал на что-то надеяться. Поверил, что мне это сойдет с рук. Надо было понимать, что к чему. А теперь придется держаться не только ниже плинтуса, но еще и постоянно настороже. Бояться яркого света. Бояться любого взгляда. Я засел в дешевой гостинице и жил там будто какой-то упырь — вылезал только по ночам, прятался в тени и в подворотнях, где моего лица никто не видел.
Что меня вполне устраивало.
Кара — это было вчера. А мне надо разобраться, что будет сегодня и завтра. Сколько бы я ни планировал, какие бы многоходовки ни строил, мне не удалось ни на шаг приблизиться к тому, чтобы разоблачить Эндрю Дорна, этого шпиона-пустышку. Я даже не придумал, как к этому подступиться. Нельзя, чтобы меня сейчас поймали. Мне еще очень многое нужно сделать. Я затолкал мобильник поглубже в карман куртки и потер руки. Странно, но в последние дни мне что-то никак не согреться. Хотя еще конец лета, должно быть довольно тепло, руки и ноги у меня постоянно ледяные, и это неприятно.
— Привет, Джуд.
При звуке собственного имени я развернулся на пятках и тут же внутренне застонал, когда понял, что попался на детскую уловку. Рука скользнула в карман куртки, но было уже поздно. Изо всех дверей, из-за всех машин выскочили полицейские-трефы, человек восемь, не меньше, и я был окружен.
— Руки вверх! Быстро!
Я застыл, соображая, скольких успею достать, пока мне не прострелят голову. У меня в кармане куртки пушка — но она внутри, а руки у меня снаружи. Получится ли? Стоит ли пытаться достать ее?
— На землю! Ложись! Немедленно!
Может, удастся завалить тех троих, которые прямо передо мной, а если повезет, еще того, что слева?.. Я внутренне вздохнул и решил, что едва ли успею даже вытащить пистолет. И неохотно опустился на колени на землю.
— Руки вверх! Ложись! Повторять не будем!
Я медленно поднял руки примерно до плеч. Лег, просто упав носом вниз, но все-таки ладони коснулись земли первыми. Тут же эти трефы напрыгнули на меня, человека четыре разом, заломили руки за спину и надели наручники. Кто-то на всякий случай еще пнул в бок. И меня принялись обшаривать — залезли в карманы, ощупали ноги снизу доверху, забрали и пушку, и нож, который я хранил в ножнах в левом носке. Наручники были тугие. Руки мне заломили назад так сильно, что я испугался, как бы не вывихнуть оба плеча. Меня рывком поставили на ноги и затолкали на заднее сиденье полицейской машины, а по обе стороны от меня уселись трефы-полицейские.
— Тебя за это вздернут, Макгрегор, — сказал полицейский слева. — Как твоего брата, насильника и убийцу. У вас, наверное, дурная кровь.
— Иди ты в жопу, — прошипел я.
Он врезал мне по зубам и поморщился чуть ли не так же, как я. Я почувствовал кровь во рту — он разбил мне губу. И с удовольствием заметил, что ему пришлось потом потереть руку. Ради такого стоило потерпеть боль в губе.
— Тебе было больнее, чем мне, — сказал он. После чего нагнул меня и ударил в бок — в тот самый бок, в который минуту назад меня пнул кто-то из его коллег. Я охнул — к большому его удовлетворению.
— Хватит, Пауэлл, — сказал треф по другую сторону от меня.
— Он заслужил.
— Это суду решать, а не тебе, — сказал второй треф.
— Какой ты у нас сердобольный, — с отвращением процедил Пауэлл.
Второй треф отвернулся и уставился в окно. Я откинулся на сиденье, понимая, что все кончено. Меня поймали, и я все равно что труп.
Глава 46 × Сеффи
Роуз спала в переноске у моих ног, а я сидела в кресле, которое начала считать своим, и пришивала пуговицу к любимой рубашке. Мэгги была в прихожей — пять минут назад ей кто-то позвонил. Потом она вернулась в гостиную и села на диван. Взяла пульт, нажала кнопку, телевизор замигал и затрещал, а потом стал показывать передачу про жизненный цикл летучей лисицы. Я продолжала неумело шить и думала, что Мэгги сейчас выключит ящик, но она не стала. Я покосилась на нее. Она даже не смотрела на экран — глядела в пустоту не мигая. Я нахмурилась в экран. Наверняка можно было найти что-то поинтереснее, но я не распоряжаюсь этим телевизором. Когда накоплю денег и расплачусь со всеми счетами и долгами, первым делом побалую себя переносным телевизором. Тогда смогу сидеть у себя в комнате и смотреть что захочу. Но в одном я не сомневаюсь: на летучих лисиц я даже не взгляну. Даже голос ведущего навевал тоску. Монотонный, усыпляющий. В конце концов я не выдержала:
— Мэгги…
— Сеффи, ты съездишь со мной повидаться с Джудом?
— Ой! — Я сунула палец в рот: укололась иголкой. И недоуменно уставилась на Мэгги. У меня, наверное, пробки в ушах, надо к доктору. — Что, простите?
— Джуд звонил, он в полицейском участке в Бейлинне. Его арестовали за убийство той девушки, Кары Имега. Послезавтра его переведут в тюрьму Белвью. Съездишь со мной повидаться с ним?
Я тщательно сложила рубашку — надо было собраться с мыслями, а то в голове все плыло.
— Я последний человек на Земле, которого Джуд хочет видеть, я уверена, — сказала я Мэгги.
— Тебе не нужно разговаривать с ним. Просто подождешь меня снаружи или еще где-нибудь. Понимаешь, я не хочу идти в полицию одна.
— А ваша сестра…
— Не желает иметь с этим ничего общего, — резко ответила Мэгги. — Ладно, не надо. Не стоило тебя просить…
— Конечно, я съезжу с вами. — Я попыталась улыбнуться, но ощущение было такое, будто сердце у меня упало и потянуло за собой уголки губ. Я не хотела никуда ехать. Не хотела приближаться к Джуду. А вдруг он это сделал? А вдруг нет? Вся эта ситуация — да от такого надо бежать сломя голову, а не рваться в гущу событий. Я понимала сестру Мэгги. И тоже не желала иметь с Джудом ничего общего.
Но я была нужна Мэгги.
— Сеффи, я не просила бы тебя, но… — Она не договорила — не было нужды.
— Конечно, я схожу с вами, — сказала я. — А как
