свистульки из глины. Точно такие же были у меня в детстве. Этому их тоже отец научил.
Сахара и соли тоже было крайне мало. Это означало, что отец не нашел способа увеличить добычу этих важных ингредиентов. Попив чуть подслащенный напиток с пресной булкой, я поблагодарил за гостеприимство и вышел на улицу. Накормленный и напоенный конь с гривой, заплетенной в косу, уже стоял привязанный к забору.
Толпа местных жителей толпилась неподалеку и с интересом рассматривала меня. Некоторые подходили поздороваться и представиться, но остальные вели себя более скромно и лишь с улыбками кивали.
Я попрощался, сел на коня и вновь пустился в путь. По моим подсчетам до дома отца было не так уж и далеко.
С замиранием сердца я смотрел вдаль, надеясь увидеть дом отца. Однако вскоре поля закончились, и начался густой лес. Высокие деревья здесь не росли, зато было очень много кустарника, папоротника и других растений.
Примерно через полчаса я остановился у перепутья двух дорог. Одна вела прямо, а вторая сворачивала налево, притом была узкая, но хорошо протоптанная. Я достал карту, поднес ее к глазам и понял, что на ней ничего такого не было изображено. Скорее всего, вторая дорога появилась позже. Но куда она ведет, если дом отцу достался от вельможи? Или он себе другой построил?
Я решил свернуть налево и посмотреть, что там находится. Дорога была извилистая, поэтому быстро ехать не получалось. Вскоре я увидел небольшой дом. Он напоминал охотничий домик, в котором мы когда-то ночевали с отцом. Мне тогда было лет двенадцать, и отец впервые взял меня на охоту.
Я остановил коня, спустился на землю и уже хотел пойти к дому, как дверь со скрипом открылась и я замер, не мигая уставившись на того, кто вышел.
От авторов:
Уважаемые читатели. Егор приболел и, возможно, не сможет написАть сегодня главу. У меня тоже не получится, поскольку мне нужно писАть Недомерка и заканчивать седьмую книгу Ущербных. Мы приносим свои извинения за задержку и я (Алексей Ермоленков) прошу вас поддержать Егора Ведь ваши добрые пожелания, лайки и подписки на его страницу помогут ему быстрее встать на ноги.
С уважением, Алексей и Егор.
Глава 18
Неизвестный мир. Золотая долина.
Я ожидал увидеть отца, но это был местный пожилой мужчина. Он тоже замер в нерешительности и просто смотрел на меня.
— Приветствую. Степан Мефодьевич здесь? — спросил я.
— И я вас приветствую. Нет, господин в своем доме. Только вчера уехал…Вы кто? — он подошел ко мне поближе, с интересом рассматривая.
— А вы, как думаете?
— Похожи на Степана Мефодьевича. Я так думаю, что вы его сын, — предположил он.
— Да. Вы правы, — кивнул я и уже хотел сесть на коня, но мужчина остановил меня.
— Позвольте угостить вас. Степан Мефодьевич научил меня готовить ароматные травяные чаи.
— В следующий раз. Я спешу к отцу.
— Правильно. Он ждет. Степан Мефодьевич много раз мне говорил, что вся надежда только на сына. «Только сын сможет найти меня», говорил он мне. Так и вышло. Вы здесь, — он расплылся в улыбке.
— Да. Я здесь и обязательно заберу его домой.
— Домой? А как же мы? — опешил он.
— Отец что-нибудь придумает.
Я взобрался на коня, кивнул на прощание мужчине и двинулся в путь. Примерно через час лес расступился, и вдали показалось безбрежное море, а слева большой дом с различными хозяйственными постройками.
Я слез с коня, взял его под уздцы и повел к воротам. Во дворе сновали работники. Привязав коня к жерди, возле которого стояло корыто с водой, я зашел во двор и двинулся к дому. С каждым шагом у меня сильнее билось сердце. После всех преград и напастей даже не верилось, что я добрался до него. Мне даже пришло в голову, что это не он, а какой-то левый человек, назвавшийся именем моего отца, но я отбросил эту мысль. Затем я подумал, что у него уже новая семья, поэтому он не будет рад меня видеть.
«Если не захочет возвращаться, то я не буду настаивать. Главное, что он жив и здоров. Остальное не так важно», — сказал я сам себе.
Увидев меня, работники останавливались и молча провожали взглядом. Я сначала хотел спросить, дома ли Степан Мефодьевич, но потом решил, что лучше сам проверю.
Когда подошел поближе, то увидел, что дом явно перестраивался. Оно и понятно, с отцом мы были почти одного роста, поэтому наверняка он тоже бился головой о косяки.
Я поднялся на крыльцо, подошел к двери и с замершим сердцем постучал. Никто не ответил. Я оглянулся на работников, те по-прежнему стояли и смотрели на меня. Продолжительно выдохнув, я открыл дверь и зашел в дом.
Первое, что бросилось мне в глаза, это картины в позолоченных рамках. На них было изображено море и лес, но ни одного портрета. Что уже радовало.
Откуда-то из глубины дома слышалась музыка. Я пошел на звук и очутился в большой зале. Слева у окна стоял длинный стол, справа книжные полки, письменный стол и большой диван. На одном из диванов сидел отец и играл на струнном музыкальном инструменте. Он был так увлечен этим делом, что не заметил меня, поэтому у меня было время рассмотреть его.
Годы и невзгоды не прошли без следа. Его черные волосы подернула седина, на лбу пролегли глубокие морщины, но спина до сих пор была прямая, а плечи и руки крепкие и мускулистые. Он доиграл мелодию и замер, глядя перед собой. Я видел, что мыслями он далеко отсюда.
— Здравствуй, отец, — произнес я, не отрывая от него взгляда.
Он широко раскрыл глаза и медленно повернулся ко мне. Первое мгновение мне даже показалось, что он не узнал меня. Но уже через секунду инструмент упал на пол, а отец бросился ко мне. Я оказался в его крепких медвежьих объятьях, из которых еще никому не удавалось вырваться.
— Сынок. Ты пришел, сынок. Я знал, что ты меня найдешь. Ни на миг не сомневался.
Я обнял его в ответ и уткнулся в плечо, как в детстве. Мы простояли так достаточно долго. Затем он отодвинулся от меня и оценивающе осмотрел.
— Ромка, как же ты вырос и возмужал! — похвалил он и потрепал мне волосы, как в детстве.
— Матушка говорит, что весь в тебя пошел, — улыбнулся я.
— Раечка! Как она? — вмиг посерьезнел он и выжидательно уставился на меня.
— С матушкой все хорошо. Ждет тебя домой.
— Значит, не вышла
